Героям Сопротивления посвящается...
Главная | Страница 13 | Регистрация | Вход
 
Вторник, 19.03.2024, 13:24
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта
Форма входа
В.Минаев. "Молодая гвардия": опять предательство?
Страница 13.
 
 
Н.Ажгихина: Наша история слишком долго была ис­торией легенд. Мифы заменяли нам все - живое прошлое и экономику, нравственность и политику, и советская ли­тература, объявившая себя единственной законной наслед­ницей великой классики, постепенно превратилась в ги­гантскую фабрику по производству новых, нужных дан­ному моменту мифов [58].
В.М.: Такую кичливость ума народ выразил кратко обиняком: курочка бычка родила, поросеночек яичко снес. Не лишне добавить: журналистка плеснула деготь на про­шлое, а сама измазалась по самые уши.
Н.Кононова: Современная действительность нередко корректировала прошлое. Краснодонцы рассказывают, на­пример, что матери Сергея Тюленева после войны при­шлось заменить паспорт и фамилию, поскольку Фадеев в романе ошибочно назвал ее сына Тюлениным [57].
О.Трачук: Коммунистические идеологи так спешили использовать имена новых героев, что эти имена сами пе­репутали. К примеру, Вася Земнухов на самом деле был Зимнуховым. Сергей Тюленин носил на самом деле фа­милию Тюленев. Но когда вышел указ о присвоении им звания Героя Советского Союза, было уже поздно [62].
В.М.: Да, тогда спешили: война заставляла все делать быстро. За 1418 дней Великой Отечественной войны по­четного звания Героя Советского Союза были удостоены более 11600 человек, в том числе 233 партизана и под­польщика. К примеру, за героизм, проявленный войсками при форсировании Днепра и в боях за правобережные плацдармы 2438 воинов (47 генералов, 1123 офицера и 1268 сержантов и солдат) были удостоены звания Героя Советского Союза. Такая «спешка» (в среднем по 8 Героев в день) нужна была не для использования «коммунистическими идеологами» имен героев, а для того, чтобы своевременно отметить людей за выдающиеся подвиги. И не удивительно, что вкрались ошибки в фамилии Тюленина и Земнухова: записывали фамилии со слов, а не с удостоверений личности.
А вот сегодняшние брехонавты в «разоблачительной» горячке, извращая факты, не удосуживаются уточнять имена и фамилии, даты и события. Так, О.Трачук Ивана Земнухова назвал Васей, Подтынного, бывшего замести­теля начальника полиции — Подтыльным, следователем полиции, бургомистра Стаценко — Стаценковым.
Псевдоисследователь Э.Шур артиста Владимира Ива­нова, игравшего в кинофильме роль О.Кошевого, назвал Александром. Н.Ажгихина подругу молодогвардейца Ана­толия Ковалева Антонину Герасимовну Титову превратила в Антонину Захаровну Попову, а на фотоснимке А.Лопухова назвала А.Левашовым. Г.Головлева и Н.Кононова так спешили, так спешили донести свою «правду» до читателей, что забыли уточ­нить, когда наградили молодогвардейцев — во время или после войны — и кто первый назвал ошибочно Сергея Тюлениным — А.Фадеев или М.И.Калинин.
Теперь каждый, наверно, убедился, что историографи­ческая оснащенность «демократических» вояк настолько слаба, что в подлой и безумной возне вокруг «Молодой гвардии» сразу выявляет их заданность на фабрикацию событий. Выполняя роль агентов влияния, задачей кото­рых является «отрезать прошлое от настоящего и тем са­мым лишить страну будущего», они норовят нечистоп­лотными и примитивными способами выполнить вот эту установку хозяев: «Добиться того, чтобы в последующей войне не было «Молодой гвардии», не было космодемьян­ских и матросовых».
Это указание откровенно распространил основной, третий по положению в США, еженедельный журнал но­востей «Юнайтед Стейтс Ньюс енд Уорлд Рипорт» (вла­делец, издатель и главный редактор Мортимер Б. Цуккерман).
Согласитесь, «большая полемика через океан», с це­лью «пересмотра дела «Молодой гвардии» — в русле этой задачи: подрубить одну из опор самосознания нашего на­рода, заразить молодое поколение беспамятством, чтобы у него не было примеров мужества и самопожертвования героических предков. Выходит, американский эмиссар Е.Стахив оказался заводилой атак на краснодонское под­полье не по своей прихоти.
Но нет худа без добра. В этой психологической войне «Молодая гвардия» превратилась в индикатор высокой чувствительности, который легко и точно раскрывает ра­болепие, холуйство агентов влияния, и подтверждает, что рожденный ползать — не врать не может. Перефразируя дальше высказывание великого писате­ля эпохи реализма, можно так выразить ответ рожденных ползать:
– Ну что там в правде? – пустое место. Там много света, но там нет пищи... Мне здесь, средь бредней, пре­красно... тепло и сытно!
 
* * *
«Несомненно, что двух исто­рий не было, нет и не будет. И нет смысла удостаивать иных гибнущих от завистливой не­нависти критиков даже полу­словом спора или гнева. Лишь хочется еще раз напомнить, что тот, кто возбуждает нена­висть и нечистоплотные уси­лия, напоминает известного евангельского пса, пожираю­щего собственную блевотину. Вызывая брезгливое презрение к себе, булгарины во все эпохи ползают и крутятся вокруг ис­кусства, распространяя пропи­танную ядом вражду, отравлен­ную зависть, озлобленность к литературным талантам, наме­ренно огрязняя, извращая русскую культуру». (Ю.Бондарев. «Правда», 19-20.12.2006).
 
 
Вранье, что драный тес:
того гляди, руку занозишь (посл.)
 
Выдержки из статьи В.Покотило
«Фадеев и правда.
Из записок украинского националиста».
Літературна Україна. — 2004 г. — 5 февраля.
 
Находясь во время Второй мировой войны в подпо­лье, я выполнял ответственные поручения Руководства ОУН. В частности, мне удалось провести переговоры с гарнизонным руководством Власова и убедить его присо­единиться к УПА, чтобы общими усилиями бороться как с немецкими фашистами, так и с большевиками. Со вре­менем я переехал в Киев с целью реставрации разгром­ленной немцами ОУН. В ходе выполнения этой миссии попал в руки ЧК.
После двухлетнего истязания в киевских потайных камерах контрразведки я в конце концов прибыл в Казах­стан в 4-е Отделение Степлага отбывать своих пятьдесят лет заключения, которые получил на двух судебных про­цессах, узаконенных Москвой...
Прибыл я в концлагерь в 1950 году вместе с Грунзбергом, главным командиром Латышской Освободительной Армии, с его сподвижниками, подобранными на поле боя. В том бою они убили 800 московских захватчиков. Мы поклялись продолжить борьбу с большевизмом в ГУЛАГе.
<...> Отголосок движения Сопротивления будоражил и пробуждал ум узников кряжистого и широкого Степла­га. Наше 4-е отделение уже имело сформированный по­встанческий штаб, в который вошли проводники ОУН, латыши, японцы и представители других порабощенных народов. Повстанческое руководство поручило мне воз­главить ГУЛАГовское восстание. Началась интенсивная подготовка к запланированной акции. Формировались от­ряды добровольцев, подбиралась спецгруппа смертников.
Один из проводников повстанческого штаба Клим, псевдоним — Генерал, как-то наведался ко мне неожидан­но. Я ступил ему навстречу:
— Что-то случилось? — спросил его.
— Да ничего не случилось. Хочу тебя познакомить с одним журналистом. Рассказывает, что в 44-м был во Льво­ве. Может, где встречались?
<...> Нашли журналиста, он примостился возле окна: статный, солидный. Познакомились. Я присмотрелся к нему и припомнил, что где-то видел этот тонкий заостренный нос, такие же тонкие бледные уста и... глубокие глаза, но промолчал.
 — Мой друг Клим говорит, что вы работали во Льво­ве?
— Да,— подтвердил мой знакомый. — ЦК комсомола нас многих откомандировал в Галицию. Я попал во Львов. Но это было в 44-м, а в 43-м в сентябре меня и Фадеева Москва послала в Краснодон доискиваться правды о за­рождении и гибели молодогвардейцев.
Фадеев отказался от первого эскизного плана, посколь­ку комиссия ЦК комсомола дала неточные данные,— вел дальше журналист, увлекаясь ритмом мощного слова.— Его подгоняли комиссары, а в его душе нарастал гнев — гнев гения, который столкнулся с ничтожествами и попал в страшную зависимость от них. Мы снова возвратились в Краснодон искать правду. А правда была такая. В первые дни немецкой оккупации на восточные земли отправились бандеровские походные группы создавать ячейки борьбы за освобождение Украины от фашистских орд. Такая группа прибыла и в Краснодон. Стахив — напористый и умный вожак из той группы — осел среди краснодонцев, отыскал норовистых смельчаков и создал из них повстанческую ячейку с лозунгом «Украина без Сталина и Гитлера!» — вот что мы открыли в Краснодоне!
«Я правду открыл, а меня принуждают писать вра­нье!» — сказал мне Фадеев.
<...> Фадеев — чудак, он всегда твердил, что ему нуж­на правда, а в романе «Молодая гвардия» правду с огнем надо искать. «Меня заставили, — говорил он,— писать не­правду. Но я еще устрою им неожиданность». Он долго мучился с произведением. Одна лишь первая страница претерпела двенадцать вариантов. Он в душе любил Ста­хова, руководителя группы, но партия запретила показы­вать его положительным героем. Фадеев очень больно воспринимал и Виктора Третьякевича. Но что поделаешь: ре­шение партии не подлежит сомнению.
<...> На следующий день я снова вел разговор с жур­налистом Сашей. Оставив душный барак, мы пошли по аллее, которая тянулась к соседнему бараку. Нагретый за день воздух наполнялся вечерней прохладой. Медленно шагая, я спросил Сашу: — Как вы восприняли наш Львов?
Он оживился, на лице блеснула легонькая улыбка:
— Львов мне понравился. Старинный город утопал в прохладных парках, чего, например, не увидишь в задым­ленной индустриальной Москве. Да и люди иные на вид — это типичные европейцы.
<...> Всех нас, московских журналистов, обком напра­вил в разные учреждения города, временами не по специ­альности, а по шефству, как советников. Мы были про­водниками нашей коммунистической идеи. Официально я числился в «Правде Украины», где готовил «передови­цы», не выходя за порог редакции. Периодически я имел деловые встречи с обкомовскими шефами — в частности с господином В.Ильясовым...
Услышав знакомую фамилию, я вперил глаза в моего собеседника, а Саша еще больше вытаращился на меня. Я улыбнулся и сказал:
— Надо же такое стечение обстоятельств!.. Советник Ильясов крутил нами обоими!
— Неужели и вы ходили на богомолье к Ильясову? Я рассказывал вам о молодогвардейцах, но не припоминаю, чтобы и там были ваши знакомые.
— Что много было их там — этого не скажу, а один... главный был.
— Кто?
— Стахив!
— Я так и думал...
— <...> В сорок третьем я убегал от красных, а за мной вдогонку летел гестаповский формуляр, в котором значи­лось, что В.Покотило за совершенные им против немец­кой власти тяжкие преступления гестапо вынесло заоч­ный смертный приговор, поэтому меня ОУН спровадила из Львова в село Руданцы. Там я имел беседу с надрайонным проводником Круком, который предложил мне про­вести переговоры с офицерами власовского гарнизона, которые желают выйти из-под немецкой опеки и перейти в нашу УПА.
<...> Следующей ночью Яричевский гарнизон был спро­важен в УПА. После этой работы меня захотел увидеть Богдан, член Главного Руководства.
<...> Богдан пригласил меня на Большой Сбор УГВР.
<...> Но, к величайшему сожалению, мы на Сбор не попали — нам воспрепятствовали москали, которые мас­сой двинули через Бродский прорыв.
<...> В районе я шнырял по закоулкам, искал машину, которая бы подвезла во Львов, а тут навстречу военный. Так я попал к майору, политруку. Узнав, что я художник, оставил меня в своей канцелярии. Ему нужно было отчи­таться перед Сталиным о том, как радостно встречают их, «освободителей», галичане. Такое фальшивое письмо, ад­ресованное вождю народов т. Сталину, я помог политруку «сочинить» на родном украинском языке, в доказатель­ство того, что это святая правда.
Журналист, улыбнувшись, покрутил головой:
— Я видел, какую фальшивку строчил Александр Фа­деев, но такую побоялся бы писать. Поздравляю!..
— <...> А вы, пан Сашко, рассказывал мне Клим, часто выпивали с Галаном?
— Было такое. Как-то Галан пригласил меня поехать с ним в село немного развлечься. Крестьяне ваши очень приветливые — радушно приняли и угостили. Потом он хотел меня еще куда-то повести, но я сослался на уста­лость и остался. Я уже было заснул, как кто-то постучал в окно. Хозяйка впустила гостей — это были бандеровцы. Один навел на меня фонарик и спросил:
— Вы с Галаном приехали?
— Да, — ответил я.
— Тогда извините, вас больше никто не побеспокоит!
Никто, кроме НКВД. При аресте у журналиста искали оружие, то, что ему подарили... бандеровцы.
— На допросе, в контрразведке, меня засыпали вопро­сами, отчего, мол, тебя, москаля-захватчика, бандеровцы не расстреляли? Что ты им пообещал? А ситуация вокруг Львова была не в пользу «визволителів»,— вел дальше Саша.— Тогда оперативные группы НКВД-МГБ начали массовые уничтожения мирного населения.
Уже было поздно. Я пожал руку корреспонденту. На прощание он сказал: «Мы еще встретимся с вами на бар­рикадах. Я буду на вашей стороне. Вместе будем уничто­жать сталинскую тоталитарную систему!»
 
                                                                                                            Владимир ПОКОТИЛО
 
 
Правдолюбие свято,
да не корыстно (посл.)
 
Выдержки из статьи
«Еще раз о «Фадееве и правде».
Літературна Україна.— 2004 г.— 18 марта.
 
«Записки» Владимира Покотило претендуют на выявление скрываемой правды, даже серии правд: о возникновении в Краснодоне подпольной организации «Молодая гвардия», об одноименном романе А.Фадеева, о киевском подполье, о будто бы дружных отношениях Я.Галана с бандеровцами, о НКВД и др. Однако остановимся только на тех правдах, которые касаются краснодонской комсомольской организации «Молодая гвардия» и романа А.Фадеева.
Известный французский ученый Ролан Барт в своей статье по поводу новеллы Э.По «Правда о том, что случилось с мистером Вольдемаром» писал, что заявить об обнародовании какой-то правды – это значит признавать существование какой-то загадки, ошибочного взгляда. Выходит, само название «Записок» В.Покотило «Фадеев и правда» сообщает, что автор развязывает загадку, устанавливает истинную правду.
Что же это за правда? В.Покотило ссылается на рассказ какого-то загадочно­го журналиста по имени Саша (фамилия не названа), ко­торый определенное время «официально числился в «Прав­де Украины», а потом был репрессирован, сослан в Степлаг и там, встретившись с автором, открыл ему всю прав­ду о Краснодонском движении сопротивления и о А.Фа­дееве, с которым якобы он изучал материалы о «Молодой гвардии». «А правда, – пишет В.Покотило, пересказывая слова известного только ему журналиста, – была такая». Цитирую: «В первые дни немецкой оккупации на восточные территории отправились бандеровские походные группы создавать ячейки борьбы за освобождение Украины от фашистских орд. Такая группа прибыла и в Краснодон. Стахив – напористый и разумный вожак с той группы – поселился у краснодонцев, отыскал норовистых смельчаков и создал из них повстанческую ячейку с лозунгом «Украина без Сталина и Гитлера!» –вот что мы открыли в Краснодоне».
В рассказе приводятся высказывания, которые якобы принадлежат А.Фадееву: «Я правду открыл, а меня при­нуждают писать вранье!»; «Меня принудили,— говорил он (то есть А.Фадеев — Н.К.) — писать неправду». И даль­ше в тексте, ссылаясь на того же таинственного журнали­ста, В. Покотило пишет, что «в романе «Молодая гвар­дия» правду с огнем надо искать», что А.Фадеев «строчил фальшивку» и т.п.
Странный это способ — устанавливать истину, ссыла­ясь на кого-то, кого мы не знаем, а значит и спросить ни о чем не можем. Как говорят, «за что купил, за то и про­дал». Кстати, лозунг «Украина без Сталина и Гитлера!» явно напоминает знаменитый лозунг нашей современной оппозиции «Україна без...» в 2000-2001 гг. К чему бы это?
Никаких документов в своих сенсационных «запис­ках» автор не приводит — сплошные разговоры и их ком­ментирование. А между тем А. Фадеев ссылался на доку­менты, и эти документы сохранились, несмотря на то, что доступ к ним в последнее время становится все более труд­ным.
Первые сведения о «Молодой гвардии» появились пос­ле освобождения Краснодона от немецких оккупантов в армейской газете «Сын Отечества» 18 апреля 1943 г., со временем в других газетах Краснодона и Ворошиловграда.
Тогда же, весной 1943 г. в Краснодоне работала специаль­ная комиссия ЦК ВЛКСМ, которая собрала материалы о возникновении и деятельности «Молодой гвардии».
<...> Итак, это была таки комсомольская организация, а не отряд ОУН-УПА. Перед вступлением в «Молодую гвардию» каждый из его участников давал клятву на вер­ность родине. Знаком ли В.Покотило с этим документом? Он сохранился. А.Фадеев привел его полный текст в на­чале второй части романа. Помните? «...Я клянусь мстить беспощадно за сожженные и разоренные города и села, за кровь наших людей, за мученическую смерть тридцати шахтеров-героев. И если для этой мести потребуется моя жизнь, я отдам ее без минуты колебаний...» (См. также сб. «Герои Краснодона». Материалы и документы о работе в тылу врага подпольной комсомольской организации «Мо­лодая гвардия» — 1943.— С. 18). Неужели этот текст, да еще и на русском языке, написал кто-то из бандеровского руководства?!
<...> Нечеловеческим пыткам подвергли фашисты аре­стованных молодогвардейцев.
<...> Зачем же глумиться над памятью о мучениках-патриотах? Герои Краснодона — это дети Украины. Не­ужели для того, чтобы это понять, их надо переодеть в бандеровские мундиры?! Это кощунство. Навязывается мысль, что молодежь Краснодона была неспособна само­стоятельно оказывать сопротивление фашистам и ждала, когда придут ими руководить люди с запада.
О том, что В.Покотило откровенно вводит читателя в заблуждение, красноречиво свидетельствует выдуманный им типаж бандеровского ватага Стахова. В.Покотило пи­шет, что А.Фадеев «в душе любил Стахова, руководителя группы, но партия запретила показывать его положитель­ным героем...» («ЛУ», 5 февраля, 2004 С.7.). Но все дело в том, что в романе Фадеева «Молодая гвардия» предатель Евгений Стахович — образ выдуманный, плод авторского художественного вымысла, подобный Мечику в «Разгро­ме», в котором писатель заклеймил индивидуалиста. Сле­довательно, этот образ обобщенный. Кажется мне, что В.Покотило не понял А.Фадеева и увидел в Стаховиче реаль­ное историческое лицо. Отсюда стремление для большей убедительности своего мифа — приблизить имя Стахова к имени Евгения Стаховича. И напрасно. Это явный «про­кол». У лжи, как говорят, короткие ноги.
Не А. Фадеев создал фальшивку, а В. Покотило, кото­рый одновременно называет русского писателя — и цели­ком справедливо — гением. Так, образы романа «Молодая гвардия», в котором на реальных фактах А.Фадеев воссоз­дал подпольную борьбу украинской молодежи против фа­шизма, не тускнеют. Каждый, кто перечитывал это произ­ведение, убеждался в его чрезвычайно высоких художе­ственных качествах. Это бессмертный роман. Но таким он стал именно потому, что пером писателя водил не лука­вый ум, а страстное сердце.
<...> Известно, что понять текст — это применить, на­ложить его на современную, актуальную для интерпрета­тора ситуацию. Тенденциозность восприятия запрограм­мирована самим читательским актом. Однако тенденциоз­ность не должна переходить в сознательное вранье. Все же есть какая-то граница, через которую нельзя пересту­пать, чтобы не утратить человеческое достоинство.
 
                                                                                                   Наталья КОСТЕНКО.
 
 
С кем познаешься,
у того и нахватаешься (посл.)
 
Выдержки из отзывов «Вокруг «Молодой гвардии».
Літературна Україна.— 2004 г.— 22 апреля.
 
Отзыв первый.
Статья «Еще раз о Фадееве и правде», помещенная в «Літературній Україні» 18 марта 2004 года, вызывает удив­ление. Почему от редакции нет никакой информации о позиции редакторов «ЛУ» по этим вопросам?
Если Наталья Костенко претендует на абсолютную правду, то почему же не удосужилась связаться с Е.Стахо­вым и выяснить: Е.Стахович — выдуманный Фадеевым образ или имеет жизненный прототип; было ли в то время на Донетчине реальное историческое лицо — Евген Стахив.
В начале 90-х годов XX столетия в Днепропетровске была встреча с известными людьми — среди них и Евген Стахив. Мне удалось послушать воспоминания Е.Стахова о его подпольной работе в восточных регионах Украины в начале 40-х годов. Он назвал свои тропы на Днепропетровщине, места конспиративных встреч, удачные и неудач­ные явки, указал фамилии и имена людей, с которыми тогда общался.
На этот раз он посетил некоторые из этих мест и убедился, что в официальной советской литературе иска­жена наша история. Говорил и о своем пребывании на Донбассе.
Желательно, чтобы редакция «ЛУ» выяснила, где прав­да и где фальшивка. Еще есть возможность правдиво по­дать эту страницу нашей истории.
                                                                               П.МИШУРЕНКО, пенсионерка г. Днепропетровск
 
Отзыв второй.
Немного найдется книжек, вокруг которых сломано столько критических копий, как «Молодая гвардия» Алек­сандра Фадеева. Ломались они и продолжают ломаться и на страницах «Літературної України», о чем свидетельствуют две публикации: Владимира Покотило «Фадеев и правда. Из записок украинского националиста» («ЛУ», 05.02.04) и Натальи Костенко «Еще раз о «Фадееве и прав­де» («ЛУ», 18.03.04).
Причина поединка между этими двумя авторами не нова. Во многих проукраинских журналах уже высказы­вались мысли о том, что «Молодая гвардия» была создана если не бандеровской походной группой, то молодыми украинскими патриотами. В пользу этого свидетельствует довольно весомый факт. В первом варианте произведения она действует обособленно от большевистского подполья. Возникает вопрос: почему комсомольцы сами не брались наладить с ними связь? Напрашивается несколько отве­тов: или боевого комсомольского подполья не было, или же не было большевистского подполья, или на то были весомые причины. Одна из самых весомых — действовали украинские патриоты, которые думали об Украине, а не о Советском Союзе. А что были комсомольцами... Так в них не записывали лишь детей врагов народа.
Неправомерно утверждать, что молодогвардейцы не могли быть украинскими патриотами только потому, что их клятва написана на русском языке. Приведя отрывок, в котором, между прочим, не упоминается ни Союз, ни Ук­раина, автор спрашивает: «неужели этот текст, да еще и на русском языке, написал кто-то из бандеровского руковод­ства?»
Я знаю очень и очень много русифицированных укра­инцев (а Краснодон — это бывший донской хутор Сорокино, заселенный украинцами, и город строили преиму­щественно украинцы), которых считаю большими укра­инскими патриотами. ... Из всего видно, автор упомяну­той статьи считает бандеровцев бандитами, которыми их длительное время выставляли (и сейчас выставляют) ком­мунисты-шовинисты. Неужели ей не известно, что в Ба­бьем Яру порядочно расстреляно бандеровцев, и среди них такие славные поэты, как Елена Телига и Олег Ольжич. И если они пришли в Киев в немецком обозе, то возникает вопрос: а в чьем же обозе пришло много знаменитых со­ветских разведчиков, с которыми фашисты считались, пока их, так же, как названных поэтов, не раскусили?
Наталье Костенко (и не только ей) следует знать про­стую истину, а именно: дыма без огня не бывает. Здесь же, как задымило в 1947 году, то и до сих пор дымит. А пи­щей есть не что другое как неосознанная и осознанная, мягко говоря, неправда. Неосознанная была в первом из­дании, осознанная — во втором, дополненном.
<...> Все началось с прочтения Фадеевым в газете «Сын Отечества» (со временем, как справедливо указывает Н.Костенко, и в других изданиях) сообщения о казни фашис­тами большой группы молодых патриотов. Писатель по­нял, что на основе этого трагического события можно на­писать читабельный очерк и заработать денег, с которыми тогда у него были затруднения, так как книжки не выхо­дили.
В воспоминаниях друзей, в письме, написанном преж­де чем подсунуть дробовик под бороду и пальцем ноги нажать на спусковой крючок, в других записках писателя не указано, как произошло, что он попал к семейству Кошевых, бабки и матери Олега. Мать Елена Николаевна была очень обольстительная и просто-таки зачаровала, воз­вратила к жизни писателя, которого до сих пор, кроме водки, ничего больше не интересовало. И пусть бы... Да беда в том, что круг поисков о молодогвардейцах почти замкнулся на квартире Кошевых, где он прожил больше месяца.
<...> Крестница моего отца Надежда Козак тогда учи­тельствовала в этом городе. Заглянув к нам в гости и зас­тав меня за чтением «Молодой гвардии», рассказала, что автор все перекрутил. Не так оно было на самом деле. Мать Олега все приписала сыну. Никаким комиссаром он не был и какой-то выдающейся роли в организации не сыграл. Родня погибших готова ей глаза выцарапать. Она боится выйти на улицу. Напряженные отношения с мате­рями расстрелянных не скрывает и директор краснодонс­кого музея Анатолий Никитенко. И это через 60 лет!?
А еще Надежда рассказала, что молодогвардейцы ни­чего героического не устроили. Организация их была со­всем не такая, как описано в романе, и входило в нее людей значительно меньше, чем расстреляно, немцы с полицаями, мстя за свои поражения на фронте, хватали всех подряд. Сергей Тюленин вообще был хулиган из хулига­нов, ему что немецкие учреждения поджигать, что наши — одинаково... Немцев грабили, так как тяжело жить было.
Реакция краснодонцев докатилась до Сталина. После прочтения романа он сказал, что книжка нужна для вос­питания молодежи в духе патриотизма, любви к партии. Извращения фактов ничего не значат. О них знают толь­ко жители Краснодона. Они со временем умрут, все при­дет в забвение, а книжка будет служить в самом деле партии вечно. Главный недостаток романа отец всех народов ви­дел в том, что в нем не показано руководящей и направля­ющей роли партии. Без нее молодежь сама на борьбу не могла подняться.
<...> Идя наперекор собственной совести, Фадеев пе­реработал роман, и он стал таким, каким хотел видеть его Сталин и его окружение. Из комсомольского подполье стало партийно-комсомольским, в которое входило 92 че­ловека, в т.ч. 20 коммунистов (в первом варианте не было ни одного), командиром был офицер Красной армии Иван Туркенич, комиссаром — 16-летний паренек Олег Коше­вой. Было также определено, сколько убито фашистов, сожжено бирж и скирд, освобождено пленных, собрано оружия и прочее.
И это есть осознанное вранье Фадеева. О неосознан­ном вранье рассказали после смерти автора те, кто хоро­шо его знал. Мол, мужчине тяжело было не поверить по­тому, что молодая женщина втолковывала ему в голову на улице, за столом, в постели. Первый вариант романа, как утверждают те, кто хорошо знал писателя, написан на га­зетных материалах и рассказах Кошевых, матери и бабки. Материалы, собранные спецкомиссией ЦК ВЛКСМ, кото­рую возглавлял полковник, в будущем генерал КГБ Алек­сандр Торицын, он же и неизменный консультант писателя, попадут к нему со временем. Если бы в газетных мате­риалах, о которых вспоминает Н.Костенко, было то, что потом заставили его ввести, то разве такой требователь­ный к себе писатель, как Фадеев, обошел бы его?
Говорят, время в истории все ставит на свои места. Но истинной правды о «Молодой гвардии» мы так и не зна­ем. Может, она появится после того, как кому-то посчаст­ливится заглянуть в немецкие и московские архивы?
 
Николай ЯРМОЛЮК,
г. Радомышль на Житомирщине.
 
 
ОТ РЕДАКЦИИ. Благодарим читателей, которые от­кликнулись на статью В.Покотило «Фадеев и правда» в поисках истины. На этом завершаем дискуссию, солида­ризуясь с п. Н.Ярмолюком, который высказал несмелую надежду по поводу того, что кому-то, может, посчастли­вится выловить из архивов ту единую правду, до которой пока что мы не добрались.
 
Продолжение
Поиск
Архив записей
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz

  • Сайт создали Михаил и Елена КузьминыхБесплатный хостинг uCoz