Ровенская область.
Страница 5.

Продолжение статьи "Странички тех лет", автор В.А.Бегма, из книги "Герои подполья".

 

 

С Н. Кузнецовым (мы его называли во вражеском тылу Грачевым) я встретился летом 1943 года, когда прибыл с товарищами из подпольного обкома партии в отряд специального назначения, которым командовал Д. Н. Медведев. Это было возле села Большие Цепчевичи Владимировецкого района. К тому времени Кузнецов совместно с подпольной организацией Т. Новака уже провел ряд смелых операций против верхушки рейхскомиссариата в Ровно, о чем рассказывалось выше. Здесь, при встрече с Кузнецовым, мне снова пришли на память все подробности похищения командующего особыми карательными войсками генерала фон Ильгена.

Известный своими зверствами, этот генерал прибыл в Ровно для руководства карательными операциями по личной просьбе наместника Гитлера на Украине Э. Коха. Ясно было, что он не замедлит проявить свои палаческие "таланты" в борьбе с партизанами и подпольщиками. Надо было во что бы то ни стало его убрать, обезвредить.

В штабе Д. Н. Медведева не раз обсуждали, как подобраться к этому матерому зверю.
- А что, если утащить фон барона? - предложил кто-то из разведчиков.

Но как это сделать?

Скоро сам Ильген как бы подсказал, как его выкрасть. Дело в том, что из разведывательных данных стало известно, что Ильгену нужна домашняя работница. Конечно, красивая, хозяйственная, чтобы умела как следует гостей обслуживать.

- Что ж, надо помочь генералу. Фигура ведь! -шутили в штабе Д. Н. Медведева.

Кого послать домработницей к фон Ильгену?

Ровенский подпольный центр, которым руководил Т. Новак, решил поручить это дело Л. Гельфонд. Худенькая, привлекательная, с черными глазами, очень находчивая, она к тому же знала немецкий язык.

- Что хотите поручайте, только не это, - чуть не плача, просила она.

Но надо! И Лиза согласилась.

Поступив на работу в дом генерала, она стала тщательно изучать все повадки своего хозяина, время его занятий, кто и когда приходит к нему, какая у него охрана, что делают адъютанты. Ни одна мелочь не ускользнула от Лизы. Еще бы! От нее теперь зависел успех операции, которой интересовались в самой Москве.

Гауптман П. Зиберт (с такими документами Н. И. Кузнецов вращался среди гитлеровцев) прохаживается около генеральского особняка, поглядывает на окна. Внешне он спокоен. Гауптман ждет сигнала. А его все нет. Неужели вот уже третий день Ильген не появляется в своем доме? Неужели и сегодня придется П. Зиберту уйти ни с чем?

Но вот невидимая рука сдвинула влево занавеску в правом окне и поставила на подоконник фикус. Молодец Лиза! Зиберт поспешно сворачивает на другую улицу. Вскоре у особняка останавливается лимузин. Чинно, валено выходит из него все тот же гауптман в плаще. За ним - немецкий патруль.

- Дома генерал? - резко обращается офицер к часовому.
- Так точно!

Гауптман быстро поднимается на второй этаж. Его встречает адъютант генерала.

- Доложите: прибыл гауптман П. Зиберт со спецдонесением о положении на фронте.

Еще минута - и Зиберт в приемной. Генерал как раз кончает обед. Лениво потягиваясь, отдает какое-то распоряжение своему адъютанту. Тот поспешно удаляется. Зиберт протягивает генералу документы.

- Знаю, знаю... - Подобие улыбки появляется на суровом лице генерала. - Сам герр Кох говорил о вас... Отдыхаете после ранения?

Гауптман молча кивнул. Затем начал докладывать. Не торопился. Надо выиграть время. Ведь у хлопцев, прибывших с ним, не легкая задача: убрать и заменить часовых.

Но кажется, уже управились. Тогда, не меняя тона, как бы между прочим, гауптман говорит:

- Не съездить ли нам, герр генерал, в лес? На живых партизан там посмотрим.

Фон Ильгена разбирает смех. Чудак этот гауптман! Тоже что выдумал - прогулку к партизанам... Майн готт! До чего легкомысленна эта молодежь! Особенно фронтовики. Думают, нам здесь рай.

- Нет, дорогой Зиберт. Предпочитаю видеть партизан у себя. Я бы с ними поговорил! - Ильген зловеще сжимает кулаки.

Гауптман следит за каждым движением генерала. На миг, на один лишь миг Ильген отвернулся. И этого достаточно. Когда он снова поворачивает голову, на него угрожающе смотрит глазок пистолета.

- Следуйте за мной, герр генерал! Дом окружен. Кричать не советую: не поможет.

Что он, с ума сошел этот гауптман? Удивленный, возмущенный и вместе с тем растерянный фон Ильген смотрит на гауптмана. Потом до него доходит. И сразу куда девалась генеральская, фон-баронская спесь! Ильген как-то осунулся, побледнел, весь задрожал.

А гость по-прежнему спокоен. Его распоряжения четки и кратки:

- Ну, вперед!

Генерал плетется вниз по лестнице. Но он все еще на что-то надеется: ведь на посту его охрана, отборные люди. Но и эта надежда рушится. Зиберт обращается к часовому, и тот отвечает на чистейшем русском языке:
- Все в порядке, шума не было!

Барону теперь все ясно. Все потеряно! Его ведут к машине, и он, привыкший повелевать, покорно выполняет приказы.

Как будто операция закончена. Но подпольщики начеку. Может и что-то непредвиденное случиться. И действительно, вот каких-то три офицера идут сюда, о чем-то оживленно разговаривая. Как быть?

П. Зиберт не из тех, кто теряется. Он спокойно идет навстречу офицерам и решительно требует от них предъявить документы.

- Некогда нам, герр гауптман. Спешим.

Но гауптман настаивает:

- Ваши документы!

Растерянные офицеры недоумевают: вот, мол, привязался. Но ничего не поделаешь: эсэсовский значок у гауптмана действует отрезвляюще. Офицеры предъявляют документы. Гауптман внимательно их рассматривает, затем возвращает и приглашает офицеров зайти с ним в штаб засвидетельствовать, что им задержан бандит, переодетый в немецкую форму.

Штабисты спешат, они рады бы выполнить требование господина гауптмана, но у них времени в обрез. Двух пришлось отпустить. Третий посажен в машину.

Автомобиль едет по улице Ленина, по центральной, где размещен штаб. Зиберт любезно беседует о чем-то с немецким штабистом. Услышав немецкую речь, генерал пытается что-то произнести.
- Герр Зиберт... гауптман... - лепечет он.

- Не Зиберт, а Грачев, герр генерал! - поправляет Кузнецов и сильным ударом оглушает своего пленника.

Теперь все понял и штабист. Он пытается остановить машину. Но дуло автомата приставлено к его боку...

Не довелось генералу фон Ильгену побывать у партизан, поговорить с их командирами. Немного перехватил Грачев: так и не пришел в себя генерал после удара по голове. Зато генеральская форма, документы - все попало по назначению. А офицер-штабист оказался настоящей находкой. Много нужного поведал он о замыслах канцелярии Коха. Это было очень кстати. Именно этими данными интересовались в Москве.

 

...Страх и панику среди больших и малых чинов из немецкой оккупационной администрации наводили своими смелыми диверсиями Н. Кузнецов, Я. Каминский, Т. Новак, М. Шевчук, В. Довгер, И. Луц, Н. Гнидюк - отважные советские подпольщики-разведчики.

- Да, - сказал я Кузнецову, оторвавшись от нахлынувших воспоминаний, - слава о наших разведчиках гремит по всей области и далеко за ее пределами.

Кузнецов улыбнулся и смущенно ответил:

- Работаем. Но до главного еще не добрались...

- Вы имеете в виду уничтожение Э. Коха? - спросил я.

- И Коха и добычу таких разведывательных данных, которые бы особенно пригодились нашему командованию, Ставке.

Мы тогда еще не знали, что Кузнецов "подружился" с фашистским контрразведчиком, который готовился ехать в Тегеран со специальным заданием Гитлера. Займы, которыми советский разведчик щедро наделял гитлеровца, дали свои плоды. Будучи под градусом, он раскрылся П. Зиберту, как "верному другу, умеющему хранить тайну". А вот что получилось из этой "дружбы". Вскоре в центральных газетах была опубликована информация: "ЗАЯВЛЕНИЕ РУЗВЕЛЬТА НА ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИИ. Лондон, 17 декабря (ТАСС). По сообщению вашингтонского корреспондента агентства Рейтер, президент Рузвельт на пресс-конференции сообщил, что он остановился в русском посольстве в Тегеране, а не в американском, потому что Сталину стало известно о германском заговоре.

Маршал Сталин, добавил Рузвельт, сообщил, что, возможно, будет организован заговор на жизнь всех участников конференции. Он просил президента Рузвельта остановиться в советском посольстве, с тем чтобы избежать необходимости поездок по городу. Черчилль находился в британском посольстве, примыкающем к советскому посольству.

Президент заявил, что вокруг Тегерана находилась, возможно, сотня германских шпионов. Для немцев было бы довольно выгодным делом, добавил Рузвельт, если бы они могли разделаться с маршалом Сталиным, Черчиллем и со мной в то время, когда мы проезжали бы по улицам Тегерана. Советское и американское посольства отделены друг от друга расстоянием примерно в полкилометра..."

И одним из тех, кто разрушил планы гитлеровцев в Тегеране, был Н. И. Кузнецов.

Кузнецов был приятным собеседником. Говорил он не торопясь, спокойно. Время от времени повторял:

- А мы еще мало сделали, Василий Андреевич!

И тогда его задумчивые серые глаза смотрели куда-то вдаль. О чем он думал в эти минуты? О той большой, не сделанной еще работе? Или, может, о семье, о родных, о жизни после войны?..

Мы все любовались Кузнецовым. Высокий, стройный, в каждом движении его чувствовалась большая энергия, сила.

- Когда вы гак прекрасно изучили немецкий язык? - поинтересовались мы.

- Еще в детстве. По соседству с нашим селом жили немецкие колонисты. Я часто бывал среди них и научился не только языку, а хорошо узнал их обычаи, быт, характер и нравы. Школа, затем институт помогли мне совершенствовать знание языка. Я вообще люблю изучать языки. Вот уже неплохо владею украинским, пою украинские песни. В селах и хуторах считают меня своим, украинцем.

- И они не ошибаются, - говорили мы. - Вы действительно свой и русским, и украинцам, всем народам нашей страны.

- Да, все мы за одно дело. Среди моих побратимов-разведчиков больше всего украинцев, есть и поляк. Крепко дружат у нас люди. С такими не пропадешь!..

...Не стало Н. Кузнецова. Пал он от пули украинских буржуазных националистов.

В письме-завещании, которое он оставил Д. Н. Медведеву на случай своей гибели, Кузнецов писал:

"Пусть знает весь мир, на что способен советский патриот и большевик! Пусть запомнят фашистские главари, то невозможно покорить наш народ, как нельзя погасить Солнце".

Николаю Ивановичу Кузнецову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

 

КОНЕЦ ВРАЖЕСКОЙ ОККУПАЦИИ

Нашим партизанским соединениям выпало счастье участвовать в освободительных боях за Ровно, совместно с Красной Армией завершать разгром волынско-ровенской группировки противника.

В конце 1943 - начале 1944 года создалась благоприятная обстановка для координирования наших боевых действий с действиями наступавших частей Красной Армии. К тому времени подпольный обком партии и областной штаб руководили тремя соединениями из 25 партизанских отрядов. Каждое соединение имело свой район действия и свои задачи по оказанию помощи советским частям.

6 декабря 1943 года наше соединение внезапно напало на железнодорожную станцию Ракитно. После шестичасового боя мы заняли станцию и большую часть города. Разрушив железнодорожное полотно и водокачку, мы отошли. Станция не работала три дня.

Фашистское командование стянуло силы, чтобы нанести уничтожающий удар по областному штабу партизанских отрядов. Очень туго пришлось нам под селом Кидры. И если бы не удар отряда "Смерть фашизму", которым командовал С. Санков, гитлеровцы сильно потрепали бы наш штаб. В этих боях они потеряли 327 человек. Все же в течение всего января мы испытывали большие трудности, так как враг стремился во что бы то ни стало обезопасить свой тыл и бросал против нас крупные силы.

Но дело близилось к неизбежному краху фашистского хозяйничанья на советской земле. 6 января 1944 года части Красной Армии вступили в Ракитно. В тот же день Ровенский подпольный обком партии и областной штаб партизанского движения обратились к населению с радостным сообщением:

"Красная Армия на Ровенщине! Дорогие товарищи! Настал большой праздник на нашей земле. Освобождается родная Украина от фашистской погани. Сотни городов, тысячи сел легко вздохнули. Красная Армия освободила столицу Советской Украины - Киев, города Житомир, Коростень, Олевск, Новоград-Волынск, Белую Церковь, Бердичев. Сегодня войска доблестной Красной Армии вступили на территорию нашей Ровенской области, освободили районный центр и железнодорожную станцию Ракитно.

Дорогие братья и сестры! Будьте осторожны. Не поддавайтесь на фашистские провокации. До вашего освобождения остались считанные дни. Прячьте от врага, который убегает, свое добро, хлеб, скот. Идите в партизаны, помогайте Красной Армии до конца освободить нашу землю от гитлеровской нечисти. Да здравствует наша славная Красная Армия - освободительница! Проклятие и смерть немецким захватчикам!"

Наши соединения удерживали все северные и часть центральных районов области. Мы вели боевые операции по освобождению новых населенных пунктов. С нетерпением ждали бойцы приказа идти в наступление на Ровно.

И такой приказ мы получили. Начальник Украинского штаба партизанского движения Т. А. Строкач в приказе-радиограмма № 004 предложил всем партизанским отрядам Ровенщины под моим общим командованием выйти на исходные рубежи в районе Цуманских лесов и ударом с тыла вместе с частями Красной Армии овладеть городом Ровно.

Это была ответственная и очень трудная задача. Советское командование планировало осуществить Луцко-Ровенскую наступательную операцию силами 13-й и 60-й армий, находившихся на правом крыле частей 1-го Украинского фронта. На этом участке силы гитлеровцев намного превышали силы этих двух советских армий. Шла еще Корсунь-Шевченковская битва, где было занято много советских воинских частей. Кроме того, Гитлер подбросил на Ровенщину и Волынь несколько дивизий из резерва, стремясь не пустить Красную Армию в Польшу.

Несмотря на поражение под Курском и на Левобережье Украины, враг был еще силен. Все же количественный перевес фашистских войск под Ровно наше Главное командование не считало серьезным препятствием для наступления 13-й армии генерала Пухова на Ровно. Ведь в тылу фашистских дивизий действовали сильные партизанские соединения. И вот незабываемый день 3 февраля 1944 года. Подвижные подразделения партизанских отрядов вступают с западной стороны в Ровно. По улицам многострадального города шагает отряд ветерана подпольной и партизанской борьбы, бесстрашного командира М. Мисюры. В его отряде украинцы, русские, поляки и около 100 бойцов-евреев, спасенных партизанами из гетто. За отрядом Мисюры идут бойцы отряда С. И. Диковецкого; его сыновья - комиссар отряда Николай и начальник штаба Андрей. Эта замечательная семья крестьян-белорусов организовала отряд имени Александра Невского и успешно командовала им. Отряд за отрядом... Реют над ними боевые красные знамена. Сколько замечательных командиров, комиссаров выросло из бойцов! Санков, Гришин, Чечетин, Новиков, Геращенко, Егоров, десятки других! В этом росте неодолимая сила, правда и мудрость великой партии Ленина. Это она выковала из людей мирного творческого труда таких бесстрашных бойцов, одухотворенных великой идеей!

И снова и снова такие знакомые, дорогие лица. Подрывники Герой Советского Союза Н. Орлов, Асоскало, Талах, Максимов, Попов, комиссары Плужников, Грицун, Пономарев, Вельский, Усанов, Коваленко, Шинкар, Крупин...

Около 30 тысяч гитлеровцев сковывали вокруг себя наши партизанские соединения. Шесть дивизий врага так и не добрались до фронта. Они были заняты карательными операциями против советских партизан, несли охрану объектов от подрывных действий подпольщиков. Да, партизаны и подпольщики составляли настоящий второй фронт!

...В коридорах и кабинетах рейхскомиссариата валяется битый саксонский фарфор, разбросаны гитлеровские ордена, кучи бумаг, столы, стулья перевернуты... На каждом шагу следы паники и трусливого бегства. Словно ветром унесло всю ораву коховской администрации. По всему видно: не ждали гитлеровский наместник и его псарня такого скорого и позорного конца.

Во дворе я встретил невысокого человека в коротком тулупчике. Его голубые глаза сияли радостью и гордостью. Мы бросились друг другу в объятия.

- Товарищ секретарь обкома... Василий Андреевич... - дрожащим от волнения голосом произнес Т. Новак. Это был он. - Задание партии выполнено. Подпольная организация в Ровно была создана и действовала до дня освобождения. Есть много жертв. Но победа легко не дается...

- Да, Терентий Федорович! Победа легко не дается. За нее платят кровью лучшие сыны партии и народа... Куда же теперь? Поработаем вместе? Надо поднимать область из руин и двигаться вперед.

- Надо, Василий Андреевич! Но война еще не закончена. Нашей помощи ждут поляки, чехи, другие народы Европы. Мы, коммунисты, интернационалисты. Я решил: парашют за спину и с группой бойцов в Польшу. Создадим целую бригаду и будем крошить врага.

Так и произошло. Украинец-коммунист Т. Новак полетел в Польшу, братьям на помощь. Там он стал командиром крупного боевого соединения, получил воинское звание полковника и самые высокие награды польского правительства. Новак и сейчас поддерживает связь со своими боевыми побратимами - поляками.

Не сложили оружия и мы. В те зимние и весенние дни 1944 года, выполняя указания ЦК КП(б)У, Ровенский обком партии и Украинский штаб партизанского движения подбирали лучшие кадры партизанских командиров и комиссаров, формировали новые боевые отряды из испытанных, опаленных в боях партизан и подпольщиков. Эти части пошли на помощь братским народам Польши и Чехослова-кии. Три ровенских партизанских отряда в составе 500 человек влились в польское соединение, которым командовал Р. Сатановский. Комиссаром этого соединения была боевая подруга командира - С. Сатановская. На территорию Поль-пи вышел трехсотенный отряд "Грюнвальд" под командованием нашего побратима Макса - Ю. Собесяка. 120 партизан провел на свою родную польскую землю Н. Куницкий. Гуда же, а потом в Чехословакию пошла бригада имени Щорса во главе с боевым командиром Потемкиным-Мацневым. Этому отважному бойцу присвоили в Польше имя почетного гражданина города Закопане. На запад ушли с боями и наши отряды Александра Наделина и С. Санкова.

Отгремели боевые годы. Вдохновенным созидательным трудом живет наша страна. Все зримее становятся вершины коммунистического завтра. Но и сейчас, в радостном гуле величественной стройки, мне слышится песня бойцов отряда "Смерть фашизму", отряда, который водили в бой с врагом С. Санков, комиссар Махотько и начштаба наш партизанский поэт Николай Ражев:

 

В рейд и путь далекий -
Был приказ таков!
Вел нас сероокий
Командир Санков.

Бьются за Отчизну
С ним сто смельчаков
Отряда "Смерть фашизму",
Командир Санков.
Устали не зная,
Ко всему готов,
Впереди шагает
Командир Санков...

 

Да, наши доблестные партизаны и подпольщики не знали устали в борьбе с фашистскими захватчиками, потому что они бились за счастье своей страны, своего народа и всего человечества, за победу Свободы, Труда, Братства и Равенства, за торжество коммунизма на родной советской земле.