Героям Сопротивления посвящается...
Главная | Страница 2 | Регистрация | Вход
 
Вторник, 19.03.2024, 14:04
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта
Форма входа
Страница 2.
 
Сцена 7.
 
(Парк, та же самая скамья. На ней сидят Иван Земнухов, Олег Кошевой, Виктор Третьякевич. Рядом стоит Толя Ковалёв. К ним подошёл Иван Туркенич с завёрнутыми в старую газету пластинками.)
 
Анатолий Ковалёв (приветливо улыбаясь): Ну, вот говорил я вам, что придет ровно в десять, и пришел, прямо по-военному.
 
(Ребята поспешно встали со скамейки. Анатолий подошёл к Туркеничу, протянул ему руку.)
 
Анатолий Ковалёв: Здравствуй, Ваня.
 
(Анатолий повернулся к ребятам.)
 
Анатолий Ковалёв: Знакомьтесь, это Ваня Туркенич.
Иван Земнухов (подошёл и протянул руку для приветствия): Ты, наверное, меня не помнишь, тезка? Что же, это не удивительно, старшеклассники всегда смотрят на ребят из младших классов, как взрослые на детей. А я тебя хорошо помню по школе.
Иван Туркенич (пожимая руку Вани): Нет, почему же, я тоже тебя помню. Ты - брат Александра Земнухова, верно?
Иван Земнухов: Верно. А это Виктор Третьякевич и Олег Кошевой. Их ты не знаешь.
 
(Туркенич поздоровался с ребятами.)
 
Иван Туркенич (протягивая Земнухову, который стоял рядом с ним, сверток с пластинками): Да. Нате, веселитесь.
Иван Земнухов: Что это?
Иван Туркенич: Пластинки.
 
(Земнухов повернулся к Анатолию.)
 
Анатолий Ковалёв: Да, это я попросил Ваню принести патефонные пластинки. Теперь, пожалуй, они и не нужны будут.
Виктор Третьякевич (улыбаясь): Чего же мы стоим? Давайте сядем да поговорим.
 
(Сели.)
 
Иван Земнухов: Вот что, Ваня, мы давно, во всяком случае, сразу же после твоего возвращения в Краснодон... заинтересовались тобой. Ты не обижайся, Ваня, если нам придется, кое-что у тебя опросить.
Анатолий Ковалёв: Да ты не бойся, тут ребята свои.
Иван Земнухов: Ваня, ты коммунист?
Иван Туркенич: Нет. Еще не успел вступить.
Иван Земнухов: Комсомолец?
Иван Туркенич: Да.
Иван Земнухов: Ваня, ты хочешь вступить в организацию?
Иван Туркенич (обвёл всех взглядом): В какую?
Иван Земнухов: В подпольную, конечно.
Иван Туркенич: А что для этого нужно?
Виктор Третьякевич: Твое желание.
Олег Кошевой (шутливо): И даже вступительные взносы н-не возьмем.
Анатолий Ковалёв (улыбаясь): Соглашайся, Ваня, не пожалеешь.
Иван Земнухов (протянув руку Туркеничу): Ну, как?
 
(Туркенич пожал руку Земнухову. Также крепко и дружески, молча, пожал Туркенич руки всем остальным.)
 
Иван Туркенич: Слушайте, братцы, а почему же вы все-таки не спросили у меня, как я в Краснодон попал и что думаю делать? Разве вас это не интересует?
Виктор Третьякевич: А мы надеемся, что ты нам об этом как-нибудь сам расскажешь. Хочешь знать предположения Земнухова о том, как ты очутился здесь? Так сказать, его научную гипотезу.
Иван Туркенич: Интересно, как же?
Иван Земнухов (поправляя очки): Помолчал бы ты лучше, Виктор, чего пристал к человеку со своей гипотезой?
Виктор Третьякевич: Да ты не скромничай, Ваня. Так вот, попал ты в окружение, бежал, у кого-то скрывался, а когда фронт отодвинулся к востоку, пришел домой. Так ведь, угадал?
Иван Туркенич: Почти что так.
Иван Земнухов: Да тут и мудрствовать нечего. Этот рассказ Виктора...
Виктор Третьякевич: Не Виктора, а Вани.
Иван Земнухов: Ну, пускай мой!.. Так вот я и говорю, что это же самое можно сказать о каждом, кто возвратился бы из армии в оккупированный город.
Иван Туркенич: Да, к сожалению, это действительно так. Иван Земнухов: Ваня, ты завтра днем свободен? Приходи к Виктору домой часов в десять, там обо всем поговорим.
Иван Туркенич: Приду обязательно. Олег Кошевой: Вот и чудесно! Итак, увидимся завтра у Виктора, а Анатолий тебя проводит.
Иван Туркенич (поворачиваясь к Земнухову): Что-то я еще хотел спросить… Ваня, я хотел у тебя узнать про Сашу, где он? Если, конечно, не секрет...
Иван Земнухов: Саша на фронте. До оккупации получали письма, а теперь нет. А что? Ты, наверное, думал, что он здесь, в Краснодоне, и поручил нам вовлечь тебя в организацию?
Иван Туркенич: Нет, я просто поинтересовался, где он.
 
(Туркенич немного помолчал.)
 
Иван Туркенич: Честно говоря, я думал именно так, как ты только что сказал.
 
(Все громко засмеялись. Когда выходили, Земнухов взял под руку Туркенича и немного задержался с ним.)
Иван Земнухов: Ребята, идите, я вас догоню.
 
(Все ушли, Земнухов с Туркеничем остались вдвоем.)
 
Иван Земнухов: Вот что, Ваня, ты не думай, что раз молодежь, то и дела по-детски решают. Война многому научила всех, в том числе и молодых, теперь люди взрослеют, как говорится, не по дням, а по часам.
Иван Туркенич: Да, что ты, я просто не мог подумать, что вчерашние школьники сегодня могут стать бойцами.
 
Сцена 8.
 
(Комната в доме Третьякевичей. В ней сидят Виктор Третьякевич, Олег Кошевой, Ваня Земнухов, Сергей Тюленин – играет с кошкой, гладит её против шерсти, Василий Левашов – читает книгу. Зашли Иван Туркенич и Анатолий Ковалёв.)
 
Сергей Тюленин: Сергей. (
 
Отрекомендовался Сергей Ивану, и снова занялся кошкой.)
 
Виктор Третьякевич: Тюленин.
Сергей Тюленин (не поднимая головы, утвердительно кивнув): Ага.
Василий Левашов (подавая руку Туркеничу): Вася Левашов.
 
(Все расселись по местам.)
 
Иван Земнухов: В городе создана подпольная комсомольская организация, в которую входят юноши и девушки краснодонских школ. Они рассказывают жителям города правду о положении на фронтах, обрывают немецкую связь, заражают зерно, предназначенное для вывоза в Германию клещом, уничтожают немецкие машины на дорогах за городом, собирают оружие и медикаменты.
Виктор Третьякевич: Да, это, пожалуй, посложнее, чем в партизанском отряде, - ведь все время приходиться жить и бороться среди врагов. Малейшая оплошность, малейший неосторожный шаг может стоит жизни каждому или даже всей организации.
Иван Туркенич: Так листовки, которые появляются время от времени в городе, это тоже дело ваших рук?
Олег Кошевой: Конечно, мы еще не то сделаем! Мы будем теперь листовки распространять по городу не от случая к случаю, а еженедельно.
Иван Земнухов: Ребята достали шрифт, так что будем их печатать.
Виктор Третьякевич: И в неограниченном количестве.
Иван Туркенич (удивлённо): Ребята, а вы что так одни и работаете?
Виктор Третьякевич: Почему же одни? Посмотри кругом, Ваня, и ты увидишь, как весь Донбасс поднимается против фашистов.
Иван Земнухов: Теперь давайте решим главный вопрос. Какое поручение мы дадим Ване Туркеничу, учитывая то, что он командир Красной Армии.
Виктор Третьякевич: Вот и нужно ему поручить руководство боевой работой организации. До сих пор у нас всей деятельностью руководил штаб, а боевую работу выполняли по заданию штаба командиры групп, вот двое из них.
 
(И он указал на Сережу Тюленина и Васю Левашова.)
 
Виктор Третьякевич: Есть еще группа Анатолия Попова в Первомайке и Сумского в поселке Краснодон. А теперь, мне кажется, будет разумно Туркенича назначить командиром отряда, ответственным перед организацией за все боевые дела молодогвардейцев и ввести его в состав штабе. А штаб по-прежнему будет осуществлять общее руководство, в том числе и боевой деятельностью.
Василий Левашов: Это несколько отлично от Красной Армии. Там командир отвечает полностью за всю жизнь части, в том числе и за боевые дела.
Виктор Третьякевич: Но в данных условиях, а тем более в условиях такой конспирации иначе невозможно.
Олег Кошевой: Ну, как, Ваня, согласен?
Сергей Тюленин: А теперь бы сегодня сходить вечерком на охоту за фрицами. Заодно Ваня посмотрит на наших ребят в действии.
Виктор Третьякевич: Сегодня уже поздно, а завтра можно и сходить. А потом дайте человеку освоиться.
Сергей Тюленин: Завтра, так завтра. Решено, идем к Изварино.
Олег Кошевой: А ты что, Сережа? Разговор идет о Ване, а не о тебе.
Сергей Тюленин: А кем же он будет руководить, не фашистами же? Вот мы с ним и пойдем на первый раз, а там дальше видно будет.
Иван Туркенич: А что ж, почему бы и не с Сергеем. Я с удовольствием сходил бы с ним на свое первое боевое задание.
 
(Сергей состроил гримасу Олегу. Олег улыбнулся. Ребята начали расходиться, Виктор Третьякевич задержал Туркенича.)
 
Виктор Третьякевич: Ваня, ты не спросил, нет ли у нас связи с кем-нибудь?
Иван Туркенич: Я не стал спрашивать, считая, что может быть...
Виктор Третьякевич: Почему же, ты должен об этом знать. Мы работаем сейчас под руководством подпольной партийной организации. Правда, вначале, когда были еще отдельные группы Земнухова, Тюленина, Первомайская, поселка Краснодон, - они действовали сами, как говорится, на свой страх и риск. А затем была установлена связь с коммунистами, вернее говоря, они сами разыскали нас и взяли под свое руководство. По важным вопросам, конечно, приходится обращаться к ним за советом, а иногда и за помощью. В нашей организации есть коммунист Женя Мошков, он тоже был командиром в Красной Армии, младший лейтенант, попал в окружение под Морозовской, бежал из плена и пришел в Краснодон. Ты, наверное, знаешь его. Он нам во многом помогает.
Ведущий: Задание было не слишком сложным, такие выходы совершались уже не один раз группами Сергея Тюленина, Василия Левашова и Анатолия Попова. Цель выхода молодогвардейцев за город была, как обычно, простой и понятной - подорвать одну-две фашистские машины и забрать оружие. Иван Туркенич решил собрать ребят на квартире у Володи Загоруйко.
 
Сцена 9.
 
(Комната в доме Загоруйко. В ней находятся Иван Туркенич, Сергей Тюленин, Анатолий Ковалёв, Сергей Левашов, Владимир Загоруйко, Михаил Григорьев.)
 
Иван Туркенич: Пойдем отсюда разными путями и встретимся черев час у висячего моста на Каменке. Загоруйко, Ковалев, Григорьев пойдут через «Шанхай» в Шевыревку, а потом берегом Каменки. Мы с Левашовым и Тюлениным - через Первомайку. Об остальном договоримся на месте.
Сергей Левашов: Нужно, прежде всего, уйти подальше от населенных пунктов, чтобы не подвергать риску жителей.
Иван Туркенич: Это правильно, но вместе с тем и нельзя далеко заходить в степь: потом, после взрыва машин, нужно будет успеть скрыться, пока не прибудут им на помощь.
Анатолий Ковалёв: Помощи скоро не будет, отсюда до города далеко, важно не упустить машину.
Иван Туркенич: Нy что ж решено, друзья, будем идти вдоль дороги, вы справа, мы слева. Без команды никому ничего не предпринимать. Пока не выйдем из поселка, ни в коем случае машины не трогать, а немедленно залечь и ждать пока пройдут. Идти молча, внимательно следить за дорогой и стараться не терять зрительной связи друг с другом.
Михаил Григорьев: А зачем столько предосторожностей? Машину за несколько километров можно и услышать, и увидеть, а ночью ни один дурак не ходит по степи.
Володя Загоруйко: А ты знаешь, ночью малейший шорох слышно на сотни метров, и рисковать совершенно ни к чему, Туркенич делает правильно.
Михаил Григорьев: В степи бы можно идти вместе.
Володя Загоруйко: Зачем?
Михаил Григорьев: Веселее будет.
Володя Загоруйко: Разве только. А если засаду где-нибудь встретим, тогда, что? Все сразу и попадемся, как кур во щи?
Михаил Григорьев (удивлённо): Какую засаду?
Володя Загоруйко: А ты уверен, что ее нет?
Михаил Григорьев: На девяносто девять процентов.
Володя Загоруйко: А на один-то процент и не мешает сохранить предосторожность.
 
(Туркенич показывает по карте.)
 
Иван Туркенич: Вот место глухое. Здесь дорога делала крутой поворот и затем сбегала в небольшую лощину. Засядем здесь, пожалуй!
Сергей Левашов: Да, лучшего места не найти. Здесь на повороте, да еще во время спуска, любой шофер не проскочит на большой скорости. А это то, что нам нужно - замедлить скорость машины, и в случае первой неудачи не дать ей скрыться.
Володя Загоруйко: Если не снизят скорость даже здесь?
Сергей Тюленин: Тогда они сами разобьются.
Анатолий Ковалёв: Да, это верно. Но здесь плохой обзор, лощина.
Михаил Григорьев: А можно подняться повыше наверх, оттуда будет хорошо наблюдать за фрицами.
Иван Туркенич: Так и сделаем. Мы заляжем наверху, а вы все трое вон в тех кустах. Без команды никому не стрелять. Как ты думаешь, Сережа (обратился он к Левашову), дождемся машины мы сегодня за ночь, или нет?
Сергей Левашов: Разве только запоздавшую или заблудившуюся. Немцы очень боятся по ночам ездить без охраны, тем более маленькими колоннами.
Иван Туркенич: Но на колонну машин, какой бы она не была, мы нападать не можем. Зачем зря рисковать.
 
Сцена 10.
 
(Свет слегка притушен. Улица, вдоль забора пробираются Тося Мащенко и Володя Загоруйко. Приклеили на забор листовку.)
 
Тося Мащенко (облегчённо вздохнув): Ну, кажется, все! Пожалуй, весь участок обошли. Завтра люди будут довольны.
 
(На улице показался одинокий прохожий. Володя нерешительно взял Тосю под руку. Тося испуганно отдернула руку.)
 
Тося Мащенко (понизив голос и с удивлением): Зачем это? Что люди могут подумать?
Володя Загоруйко (взяв её снова по руку): А так и нужно, чтоб они это подумали.
Тося Мащенко: Вот еще что придумал...
Володя Загоруйко: Не придумал, а выполняю указание организации. Конспирация, понимаешь?
Тося Мащенко (не выдёргивая более руки): Тоже конспиратор. Скажи, пожалуйста.
 
(Прохожий, поглядев на гуляющую пару, поспешно прошел мимо.)
 
Тося Мащенко: Слушай, Володя, а куда мы идем? Ведь мы уже все сделали и пора по домам?
Володя Загоруйко: Тося, у меня осталась еще одна листовка, нам нужно ее приклеить не на нашем участке, а около мельницы. Понимаешь?
Тося Мащенко: Пока ничего не понимаю. Но если ты объяснишь, то, пожалуй, и я пойму. Для чего это вдруг понадобилось и почему именно на мельнице?
Володя Загоруйко: Там мельник!
Тося Мащенко: Какой мельник?
Володя Загоруйко: Да я к нему хожу с мамой молоть зерно.
Тося Мащенко: Ну и что?
Володя Загоруйко: А то, что нам поручено с тобой проверить, как листовки доходят до населения. Вот и нужно приклеить ее близ мельницы. Завтра я пойду туда с матерью и попробую разузнать судьбу этой листовки. Теперь ясно?
Тося Мащенко: Не совсем понимаю, почему именно понадобилась листовка? Можно было бы и в нашем доме проверить. Ну ладно, раз решил к мельнику, пойдем к нему.
 
(Они прошли несколько шагов.)
 
Тося Мащенко (смеясь): А ты, я вижу, добросовестно выполняешь все указания организации.
Володя Загоруйко (удивлённо пожав плечами): А как же?
Тося Мащенко: Да я не о том...
Володя Загоруйко: А о чем же?
 
(Тося молча повела рукой, за которую держал ее Володя, давая тем самым понять, что сейчас можно было бы идти и не под руку, так как никого не видно.)
 
Володя Загоруйко (смущённо и отдёргивая руку): Да ну, что ты... Я ведь потому, что так безопаснее. И уж если ты так протестуешь, я не буду.
Тося Мащенко: Нет, уж раз этого требует конспирация, так тут ничего не скажешь.
 
(Она непринужденно и задорно рассмеялась. Володя одернул ее за рукав.)
 
Володя Загоруйко: Потише, ведь слышно кругом.
 
(Забор немного продвигают, так, что видна в нём калитка. Тося с Володей подходят к ней.)
 
Володя Загоруйко: Ну, вот мы и пришли. Пойду во двор и приклею листовку, а ты подожди меня здесь. Хорошо?
Тося Мащенко (тихо и с тревогой в голосе): Ла-а-дно.
 
(Володя сделал несколько шагов к калитке, искоса взглянул на Тосю. Вернулся к ней.)
 
Володя Загоруйко: Знаешь, Тося, пожалуй, будет безопаснее пойти обоим, во дворе нас никто не заметит.
Тося Мащенко: Нет, если нужно, я постою... Володя Загоруйко: Нет, нет, пойдем вместе.
 
(Они зашли в калитку.)
 
Сцена 11.
 
(Парк. С одной стороны сцены – скамья, с другой стороны – дверь в клуб. На скамье сидят Василий Левашов и Евгений Мошков. Василий глубоко задумался, Женя слегка толкнул его в бок.)
 
Евгений Мошков: Ты что, уснул что ли?
Василий Левашов (смущённо): Нет, что ты... (через некоторое время): Женя, мне показалось, что я видел здесь в саду одну девушку.
Евгений Мошков: Здесь сегодня девушек хоть отбавляй. А кто она?
Василий Левашов: Я, правда, ее мало знаю, она училась вместе с нами в одной спецшколе, но мы были в разных группах. Все же я слышал, что она из Краснодона. Сергей, брат мой, ее хорошо знает, а я несколько раз встречался там с ней. Сам понимаешь, нам в той школе было не до разговоров.
Евгений Мошков: Она, должно быть, оставлена в подполье?
Василий Левашов: Но почему тогда оказалась в Краснодоне?
Евгений Мошков: Это ты уж у нее спросишь.
 
(Они подошли к двери в клуб. На сцене появляется народ, ждёт, когда начнут запускать в клуб.)
 
Евгений Мошков: Спектакль назначили на половину шестого, а почему-то в зал никого не пускают.
Василий Левашов: Ждут кого-то.
Евгений Мошков: Хозяев, конечно, кого же им еще ждать.
Василий Левашов: Наконец-то и господа появились! Осчастливили нас, грешных.
 
(На сцене появились и вошли в дверь клуба несколько немецких офицеров и Соликовский.)
Евгений Мошков: Коменданта не видно.
Василий Левашов: Зато начальник жандармерии пришел.
 
(Народ стал втягиваться в дверь клуба. Женя с Васей продолжали стоять на месте. Вася начал куда-то всматриваться.)
 
Евгений Мошков: Ты кого там ищешь?
Василий Левашов: Я просто так.
 
(Мошков тоже стал поглядывать в ту сторону, куда только что смотрел Вася. К ним решительно направлялась Люба Шевцова.)
 
Василий Левашов (тихо Жене): Она!
 
(Она к ним подбежала, крепко обняла Васю. Он стоял стеснённо, опустив руки. Она расцеловала его в обе щёки.)
 
Люба Шевцова (торопливо и радостно): Васенька!.. милый ты мой!... как я рада, что встретила тебя!.. ведь мы же столько времени не виделись!.. Нам нужно многое рассказать друг другу...
Евгений Мошков (оторопело): Вот это да!..
 
(Люба перевела на него свой взгляд, шагнула к нему и протянула руку. Женя растерянно сделал шаг назад и молча ждал, прижавшись спиной к стене. Машинально протянул ей свою руку.)
 
Люба Шевцова: Вы, очевидно, друг Васи? Здравствуйте! (девушка сжала протянутую ей руку). Я сразу поняла, что вы друзья, Я - Люба, будем знакомы.
 
(Вася Левашов робко смотрел по сторонам.)
 
Василий Левашов: Да, да... это Лю… Люба Шевцова.
 
(Женя по-прежнему молча держал девушку за руку, не зная, что сказать.)
 
Василий Левашов: А это - Женя Мошков, мой товарищ.
Люба Шевцова: Я вас обоих издали увидела еще в парке, но сразу потеряла из виду и никак не могла потом найти!
 
(Вася отошел от стены и улыбнулся. Покосившись на застывшего в нерешительности Женю, он не выдержал и рассмеялся. Женя, а за ним и Люба тоже рассмеялись.)
 
Василий Левашов: Люба, выйдем в парк, там поговорим обо всем. Люба Шевцова (взяв Васю под руку и направляясь со сцены): Пойдем, пойдем.
 
(Вася попытался осторожно высвободить локоть, но Люба крепко держала его.)
 
Евгений Мошков: Я, пожалуй, останусь и подожду вас здесь.
Василий Левашов: Хорошо, мы сейчас вернемся.
 
Сцена 12.
 
(То же самое. С одной стороны из-за кулис выходит Василий Левашов, о чём-то задумавшись, с другой стороны из дверей клуба – Женя Мошков. Они встречаются.)
 
Евгений Мошков: Слушай, Вася, ну и вид же был у тебя, когда она повисла на шее.
Василий Левашов: Я, правда, не видел себя, но, судя по выражению твоего лица, когда ты уперся спиной в стенку, немного представляю и свой вид.
Евгений Мошков: Ну и дивчина! Ты знаешь, Вася, я впервые такую бойкую встречаю: как метеор налетела, нашумела и пропала. Где она?
Василий Левашов: Вот что Женя, думаю, она будет с нами. Я, конечно, ей об организации ничего не говорил, но она сама намекнула о работе.
 
(Мошков молчал, похлестывая поднятым с земли прутиком по кустам сирени.)
 
Василий Левашов: Я могу за нее поручиться. Возможно, она достанет рацию, и мы сможем связаться со штабом партизанского движения.
Евгений Мошков: Тебе виднее, - уклончиво ответил Женя.
Василий Левашов: Я посоветуюсь еще с Сергеем.
Евгений Мошков: С братом?
Василий Левашов: Да. Он ее лучше меня по партизанской школе знает. Но я думаю, мы не ошибемся, приняв ее в организацию.
Евгений Мошков: Надо об этом поговорить с ребятами.
Василий Левашов: Конечно.
 
Сцена 13.
 
(Комната в доме Туркеничей. В ней находится Ваня Туркенич. Заходят Ваня Земнухов и Толя Попов.)
 
Иван Земнухов: Ваня, вот Анатолий пришел с предложением от первомайцев.
Анатолий Попов: Пленных красноармейцев привели в поселок и разместили в больнице. Вид у них ужасный, голодные, худые, обросшие… почти раздетые. Даже не верится, что это молодые люди.
Иван Туркенич: Сколько их?
Анатолий Попов: Человек двадцать.
Иван Земнухов: Нужно, пожалуй, собрать штаб и посоветоваться об их освобождении.
Анатолий Попов (взволнованно): Пока совещаться будем, их завтра угонят. Это просто ночью немцы побоялись колонну пленных вести дальше.
Иван Туркенич: Мы ведь с тобой в организации находимся, а не анархисты какие-нибудь. Ты лучше не теряй зря времени. Иди к себе, собирай ребят, человек десять, но не больше, осмотрите все вокруг больницы, да подумайте о плане освобождения. А мы посоветуемся с остальными членами штаба. Я думаю, что у них тоже возражений не будет.
Иван Земнухов: Я в том и не сомневаюсь, но смотрите, не вздумайте сами что-нибудь предпринимать.
Анатолий Попов (лукаво улыбнувшись): Ну что ты, Ваня мы ж не анархисты, дисциплину знаем.
Иван Туркенич: Беги, Толя, сейчас не до шуток. Жди нас часов в двенадцать близ клуба. У больницы особенно не маячьте.
Анатолий Попов: Все ясно, Ваня!
Иван Туркенич: Но предупреди своих ребят, чтобы не единого выстрела, тем более по немцам. Сам понимаешь, Толя, освободим или нет, а за убитого фашистского мерзавца придется расплачиваться жителям Первомайки.
Анатолий Попов: Я понимаю, Ваня.
Иван Земнухов: Стрелять только в том случае, если кому-нибудь будет реально угрожать опасность.
Иван Туркенич: Ребята, а что, если мы красноармейцев разобьем на группы и на каждую из них дадим по пистолету и хотя бы по две-три гранаты?
Анатолий Попов (радостно): Вот это здорово!
Иван Земнухов: Но было бы хорошо, если бы удалось их предупредить о нашем плане, потому что пока им вразумишь, что к чему, нужно время, а среди них могут оказаться и больные и раненые, которые сами идти не смогут.
Анатолий Попов: Нет, они все сами шли, а тех, кто не мог идти фашисты расстреляли около Королевки.
Иван Земнухов: Вот мерзавцы проклятые.
Иван Туркенич: Ну что ж, мне кажется, есть еще одно предложение, которое поможет нам.
 
(Земнухов и Попов переглянулись.)
 
Иван Туркенич: Анатолий, подбери среди своих ребят Сергея Тюленина.
Анатолий Попов (удивлённо): Кого?
Иван Туркенич: Ну, такого же боевого парня, как Серёжа.
Анатолий Попов: Ах, вот оно что. Сергея, конечно, у нас нет, но Дёма есть.
Иван Туркенич: Какой Дёма?
Анатолий Попов: Фомин.
Иван Земнухов: Верно! Парень что надо.
Анатолий Попов: А что ты хочешь ему предложить, Ваня?
Иван Туркенич: Хочу, чтоб он проник вначале к пленным. Как ты думаешь, Анатолий, в окно или через подвал возможно пробраться в больницу?
Анатолий Попов (задумавшись): А что, можно и это попробовать.
Иван Туркенич: Нет, пробовать нельзя, иначе мы все дело провалим. Тут надо действовать наверняка.
Анатолий Попов: Многие окна побиты, можно забраться. Дёма Фомин это сделает: он парень ловкий, да и сообразительности ему не занимать.
Иван Туркенич: Тогда сделаем так. Мы втроем снимем часового, Дёма предупредит красноармейцев о нашем плане. Остальные ребята, кстати, сколько человек ты взял, Анатолий?
Анатолий Попов: Десять, я - одиннадцатый.
Иван Туркенич: Хорошо, остальные прикрывают подходы к больнице и при удачном исходе операции, помогут освобожденным выбрать дорогу и передадут им оружие.
Иван Земнухов: Ничего не упустили?
Анатолий Попов (нерешительно): Как будто нет, разве только на случай неудачи.
Иван Туркенич: Провала быть не должно, но если план наш сорвется, - все отходим в степь и дальше в балку. Во-первых, фашисты побоятся ночью выйти из поселка, а тем более в балку, а, во-вторых, пусть на сей раз, и тем более на будущее, считают нас пришельцами из-за Донца, то есть лесными партизанами.
Иван Земнухов: Вот теперь, кажется, все. Можно идти, остальное решим на месте по обстановке.
 
Продолжение
Поиск
Архив записей
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz

  • Сайт создали Михаил и Елена КузьминыхБесплатный хостинг uCoz