Героям Сопротивления посвящается...
Главная | Сергей. Лера Григ. | Регистрация | Вход
 
Вторник, 19.03.2024, 14:50
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта
Форма входа
Этот материал защищён авторскими правами. Любое копирование без согласия автора ЗАПРЕЩЕНО!
 
Лера Григ
 
СЕРГЕЙ
 
Семнадцать лет чудесного полета,
Расщедрившись, судьба ему дала.
Пожалуй, это мало для кого-то,
Но лучше вспыхнуть и сгореть дотла,
Огнем своим всю землю освещая,
Чем глыбой камня долгий век влачить.
(Елена Курносова)
 
 
* * *
-Смотрите, немцы, а выглядят как люди! – воскликнула девочка.
-Тише, тише, деточка, - успокаивала её мать.
-Нелюди это, - проворчала одна из женщин.
-Ты смотри, что они творят, - сказала вторая, указывая на дорогу, по которой проходили немецкие войска. Они останавливались возле колодца, пили прямо из отобранных у жителей вёдер, обливались холодной водой, кричали при этом, веселились, вели себя как у себя дома. На местных жителей внимания не обращали.
-И этот хулиган здесь, - сказала молодая женщина, державшая на руках маленькую девочку.
-Ты о Тюленине что ли? – ответила ей пожилая.
-Из таких хулиганов великие люди получаются, - вступил в разговор старичок, который был единственный среди женщин. – Помяните моё слово, мы о нём ещё услышим.
-Тоже мне великий человек, - недоверчиво усмехнулась одна из собравшихся женщин. – На проделки он только великий.
-И не боится совсем, стоит у всех на виду и прятаться не думает. Наши-то все в подполе сховались.
-А чего ему бояться-то, недоростку такому? Кому он нужен?
Группка женщин собралась на рынке возле одного из прилавков и обсуждала происходящее вокруг.
Прислонившись к одному из столбов у входа на рынок, стоял невысокий щуплый паренёк, в старой, поношенной, но чистой и аккуратно зашитой одежонке. На светлых вихрах его сидела кепка, надвинутая почти на глаза, из-под козырька которой блестели ненавистью глаза. Руки он спрятал в карманы широких штанин, воинственно сжал кулаки. Он внимательно наблюдал за действиями солдат Вермахта у колодца, за передвижением нескончаемых колонн на дороге.
К нему подошёл второй парень, в зелёной отглаженной рубашке, тёмных брюках. И сам он был тёмный, аж до черноты. Это был не русский парень, и не украинский. Он был южных кровей. И по-южному красив собой. Чёрные глаза его зыркнули по сторонам, он прислонился рядом к этому же столбу, руки тоже засунул в карманы. Ребята какое-то время постояли молча.
-Что делать, Сега, будем? – спросил только что подошедший парень.
-Не здесь, Лёнька, - коротко ответил светловолосый. Сплюнул сквозь зубы на землю. – Вечером встречаемся у заброшенной шахты. Предупреди всех наших.
Ребята постояли ещё какое-то время, но заметив, что привлекли внимание немцев, разошлись в разные стороны.
 
* * *
Хлопнула входная дверь, ворвался в дом их младший сын и брат.
-Пострел явился, - равнодушно заявил отец и отвернулся от него, вновь принимаясь за работу, от которой вынужден был оторваться при появлении сына.
-Ты где был? – набросилась на него мать.
Сёстры были тут же, каждая занималась своим делом.
-Нет, с этим нельзя мириться! – возмущённо и громко заговорил Серёжка.
-Что случилось? – спросила одна из сестёр.
-Разве вы не видите, что делают эти варвары! Вы обратите внимание, какой у них бандитский и гнусный вид. У каждого из них на шее болтается женский шарф или повязка. Подумаешь, трофеи получили от безоружных женщин! Вы посмотрите, какими они чувствуют себя хозяевами, заходят в квартиры, забирают всё, что им нравится, стреляют кур, забирают яйца, масло и другие продукты. Они заставляют наших женщин приносить воду для их лошадей. И уже успели развешать свои гнусные приказы. Только я думаю, что их приказам рабочая молодёжь никогда не подчинится. Нужно срывать эти приказы, а этих гадов уничтожать!
-Что ты такое говоришь? – испугалась одна из сестёр.
-Ты нашего Серёжку не знаешь что ли? – возразила ей Надя. – А ты бы и правда, потише кричал об этом, - обратилась она к брату.
-Ты бы спрятался куда, - посоветовала ему мать. – Не ровен час увидят, схватят, угонят в эту их проклятую Германию. Вон Колька прячется уже.
-Твой Колька плебей и трус! А я прятаться не собираюсь! – в пылу говорил юноша.
Выразительно посмотрел на Надю:
-Что дальше делать? – ни к кому не обращаясь спросил он. Но она его поняла. Взяла пустое ведро и вышла из дома. Он выскочил следом. Они сели на самодельную скамейку возле летней кухни под большой акацией, которую так любил Серёжка.
-Во-первых, не надо кричать об этом на всех углах, - тихо заговорила старшая сестра.
-Так я и не кричу на всех углах, - начал возражать ей парень.
-Нужно действовать организованно, найти ребят…
-Ребята уже есть! – перебил её Сергей.
-Тогда поставьте перед собой цель, спланируйте, определитесь, как вести борьбу.
-Да я их, гадов, хоть сейчас голыми руками передушу! – воспылал парень.
-Голыми руками не надо. Помнишь те бутылки, что вы со Стёпкой притащили и спрятали? Они могут пригодиться.
Надя помолчала. Сергей внимательно её слушал.
-Надо бы со старшими товарищами посоветоваться.
-А ты знаешь кого-нибудь? – с надеждой повернулся к ней юноша. Глаза его горели.
-Нет, - он разочарованно отвернулся от неё, махнул рукой. – Но попробую узнать, - добавила она, серьёзно посмотрела на него. Провела рукой по его взлохмаченным выгорелым на солнце волосам.
-И когда волосы успели у тебя выгореть под кепкой?
Он вывернулся из-под её руки.
-Не знаю, - буркнул он. – Я же не всё время в кепке, - и направился в дом.
 
* * *
Сергей доедал свой скудный обед, состоящий из овощного супа и ржаной лепёшки, когда в дом, постучавшись, зашёл светловолосый серьёзный парень. Тюленин сразу понял, что что-то случилось, так как его всегда невозмутимый и спокойный друг сейчас был чем-то расстроен, подавлен.
-Стёпка, что случилось? – насторожился Серёжа.
-Раненых в больнице всех расстреляли, - выпалил парень.
-Как расстреляли? – в ужасе воскликнула Надя. – Всех? – уточняла она.
-Да, - повернулся к ней Стёпа. – И раненых, и сестёр всех, и врача. Всех, кто там был.
-О Боже, - воскликнула Надя и, накидывая на себя платок, вышла из дома.
Серёжка тоже соскочил со своего места, взял товарища за плечо и вывел из дома.
-А ты откуда узнал? – спрашивал Тюленин, когда они со Степаном отошли от дома на приличное расстояние.
-Сам видел. Мы с Сёмкой мимо проходили, когда услышали из больницы автоматную очередь и крики. Ну мы туда, спрятались в кустах. Глядим, а из больницы всех выталкивают. Некоторые сами на ногах стоять не могут, их поддерживают, а кто падает, тех сразу кончают. Врач попытался вступиться, но его тут же расстреляли, а других к траншее повели, к той, что мы копали, помнишь?
Сергей, задумавшись, кивнул товарищу.
-И там всех расстреляли, - продолжал Степан.
-А где сейчас Сёмка? – посмотрел Сергей на своего друга.
-Домой пошёл, он маме обещал помочь по хозяйству, - немного помолчал. – Серьга, что дальше делать будем?
-Пока не знаю, - сосредоточенно о чём-то задумавшись, ответил Сергей, отбросил в сторону соломинку, которую до этого жевал во рту. – Но так это оставлять нельзя! Они за всё должны заплатить, гады ползучие! – он повернулся к товарищу:
-Стёпка, я жизни не пожалею, чтоб изгнать их с нашей земли, с нашего города! Ты мне веришь, Стёпка? – глаза его возбуждённо горели, он внимательно и оценивающе смотрел на своего товарища.
-Я тоже, Серёга! Я с тобой! – и ребята крепко пожали друг другу руки.
-Значит вместе, - возбуждённо говорил Сергей.
-Вместе, - подтвердил Степан.
 
* * *
Сергей в семье был самым младшим и всеобщим любимцем. Его любили и мать, и сёстры. Только с отцом у него было постоянное напряжение в отношениях. Гаврила Петрович был консервативных взглядов на всё, и на воспитание детей в том числе. А шустрый и неугомонный на выдумки Сергей постоянно ему приносил беспокойство. Младший сын его был не из тех, кто подчинится, покорится, он был своевольный и упрямый. Поэтому от отца Сергею часто перепадало. Гаврила Петрович был скор и горяч, и попадало от него чаще всего тем, что оказывалось у него под рукой. А вот мать и сёстры Серёжку всегда прощали. Александра Васильевна его только однажды не могла простить, когда ей из-за Сергея пришлось держать серьёзный и унижающий её, Сергея и всю их семью разговор. Как оказалось, её неугомонный сын тоже слышал тот разговор, после чего в местной газете появилась написанная им статья, в которой он обещал измениться. И на самом деле, после этого он стал серьезнее, сдержаннее. Но характер есть характер, его не изменить.
Учился Серёжа хорошо, хотя урокам уделял не так уж много времени. Но если у человека хорошая память, то и учёба ему легко даётся. А у Сергея память была отличнейшая. И неприятности у матери с учителями были только из-за его поведения. Серёжка очень любил голубей и собак, и проводил с ними всё своё свободное время, ухаживал за ними, тренировал. Голубятня у него была самая лучшая в городе, ему в этом очень многие завидовали. Так же Сергей очень любил рисовать. Рисовал он в основном портреты великих людей и свои любимые и родные степи. Это был невысокий, худенький, подвижный юноша, внешне больше похожий на мальчика. Выразительные, озорные серые глаза, живое, весёлое выражение лица. Веснушки не портили его внешность, а скорее украшали его. На голове – непослушный вихрастый чуб. Шатен, но летом волосы его на палящем солнце выгорали настолько, что он становился светлым, волосы приобретали цвет соломы. Кожа же его от загара становилась очень тёмной. Глаза его почти всегда излучали свет и озорство.
О характере его можно написать очень много. Это был самостоятельный, общительный человек, очень активный на выдумки и проделки. На месте и минуты просидеть на мог. Живой, жизнерадостный, подвижный. Энергии его хватило бы на несколько человек. Нетерпеливый в действии, неусидчивый. В школе его часто выставляли из класса за то, что он не мог спокойно усидеть на месте, крутился, вертелся, девочкам строил рожицы, чем вызывал всеобщее веселье в классе и мешал учителю вести урок.
Но он был ещё и отважным, смелым, никогда не пасовал перед трудностями, не боялся тех, кто сильнее. Всегда вступался за слабых. Мужественный и терпеливый. Не боялся боли. Несколько раз испытывал своё терпение. От этого и шрам на руке остался от ленточки бескозырки, и красавец-орёл на груди – наколка, сделанная пару лет назад. Орёл был большой, почти на всю грудь. Такие наколки делают в 2-3 приёма, но он попросил, чтоб сразу сделали. За эту татуировку-орла ему тогда здорово попало от отца.
Сергей не умел ничего скрывать, душа у него была открытая. Не терпел несправедливость, из-за чего у него однажды была стычка даже с директором школы, после чего его исключили из школы. Младший сын Тюлениных – честный, справедливый человек, никогда не уходил от ответственности. У сверстников пользовался авторитетом, был непревзойдённый лидер, ребята тянулись к нему. Он предпочитал дело, а не разговоры о нём. Не любил болтунов и хвастунов. Говорил: «Ты лучше сделай, и о твоих делах пускай расскажут люди». И во время оккупации сплотил возле себя таких же смелых и отважных ребят как и он сам, кто любовь к Родине показывает на деле, а не на словах. И друзья полностью верили своему лидеру и доверяли ему безоговорочно.
Но Сергей любил и посмеяться, пошутить, был весёлый, дерзкий. Часто был несдержанным. Упрямый, резкий, грубоватый, строптивый, настойчивый. Всегда добивался того, что задумает. С близкими и дорогими ему людьми – внимательный и нежный. Не выносил притеснения и насилия над собой.
Этот человек хотел всё знать и всё уметь делать. Был любознательным. В школе посещал несколько кружков: авиамодельный, радиотехнический, художественную самодеятельность. Пел, плясал, играл на балалайке, исполнял частушки. Но больше всего любил авиацию и всё, что с ней связано. Два раза подавал заявления в лётную школу, но его не приняли по возрасту.
 
* * *
Они собрались далеко за городом, у заброшенной шахты № 4. Их было шесть человек: сам Серёжка; светленький, серьёзный, фантазёр Стёпа Сафонов; высокий, с большими голубыми грустными глазами Сёма Остапенко; темноволосый Володя Куликов, с которым Сергея связывало общее дело – любовь к авиации, они и заявления в лётную школу вместе подавали, но обоим отказали из-за возраста. Володя очень хорошо рисовал, в школе был оформителем стенной газеты. Интересовался он и радиотехникой. Ещё здесь были Лёня Дадышев, с которым Сергей встречался утром на рынке, и Витя Лукьянченко – стеснительный, задумчивый, вежливый, но в то же время любивший музыку, сцену и выступавший в школьной самодеятельности.
-Что делать-то дальше будем, пацаны? – после короткого приветствия задал волновавший всех вопрос предводитель. Присел на перевёрнутую бочку.
-Однако, странный вопрос ты задаёшь, Серёга, - скрестив руки у груди и прислоняясь к ближайшему щитку, заговорил Сёма Остапенко – высокий симпатичный юноша, одетый в белую чистую рубашку с засученными выше локтя рукавами.
-Я думал, что мы собрались здесь решать не что делать, а как именно это делать, - поддержал друга Лёня Дадышев.
Наступило короткое молчание.
-Сега, у тебя связи есть? – повернулся к другу светленький невысокий паренёк – Стёпа Сафонов, - который устроился рядом с вожаком на этой же бочке.
-Нет пока, - ответил ему Сергей.
-Тогда надо самим начинать и никого не ждать, - вступил в разговор Володя Куликов, до этого молча чертивший небольшой палочкой что-то на земле.
-Правильная мысль, - кивнул вихрастой головой Серёжка.
-А то так и до конца оккупации просидеть можно, - оживился, глядя на своего друга и предводителя, Витя Лукьянченко.
-С чего начнём? – заговорил снова Семён.
-Как с чего? – удивился Серёжка. – Надо машины рвать, убивать этих гадов, где бы они ни появились!
-У нас оружия нет, - скромно заметил Лёня.
-Значит надо добывать его! – резко возразил Сергей и рубанул воздух рукой.
-Правильно, - поддержали его ребята.
-А что с ранеными из больницы? – спросил Стёпа.
-А что с ними? – не понял Сергей.
Сёма при этом разговоре опустил свой взгляд на землю, заметно погрустнел. Это была для него больная тема. Такую ужасную картину, как сегодня, он ещё никогда в своей жизни не видел. И расстрел раненых бойцов Красной Армии и медицинских сестёр произвёл на него угнетающее впечатление. Он был подавлен.
-Надо отомстить за них! – возбуждённо говорил Степан.
-Я этого им так не оставлю! – ответил Тюленин. – Они за это заплатят!
 
* * *
Когда ребята разошлись, на улице уже начинало темнеть. В сумерках он добрался до здания бани – большого нового здания, которое построили незадолго до войны. Притаился за углом ближайшего дома. Наблюдал за передвижением немцев пока совсем не стемнело, после чего осторожно, стараясь не наделать лишнего шума, обошёл баню с другой стороны. Здесь было тихо, ничего не нарушало ночного покоя, стрекотания медведок. Сергей постоял ещё немного и направился в сторону своего дома.
-Ты где шастал? Поздно ведь уже, - встретили его домочадцы. – Немцы комендантский час объявили. На всех столбах это развешано.
-Видел, - серьёзно ответил им Сергей. Сёстры переглянулись между собой, таким серьёзным и сосредоточенным своего брата никогда ещё не видели.
-Есть будешь? – спросила мать.
-Не откажусь, - Серёжка вдруг понял, что здорово голоден.
Ночью он долго не мог уснуть, возился на кровати. Встал он утром тоже поздно.
-Проснулся наконец? – улыбнулась ему Феня. – Тебя тут уже потеряли.
-Кто? – взглянул на неё парень.
-Володька Куликов с Лёней Дадышевым прибегали рано утром. Зачем-то ты им понадобился. Но мы тебя не стали будить.
Серёжка второпях оделся и выскочил из дома.
-Куда? А позавтракать? – вдогонку ему крикнула мать, но он её уже не слышал.
Улица вся была заполнена солдатами Фюрера. Офицеры деловито ходили по домам, ища приличное жилище для постоя.
Друзей Серёжка разыскал в центре города.
-Ты смотри, что творят, - обратился к товарищу Лёня, кивком головы указывая Серёже на ближайший дом, во дворе которого во всю хозяйничали немцы, ловили кур, вытолкнули на улицу хозяев, указали им на сарай. Женщина причитала.
Сергей сжал кулаки:
-Гады, - сквозь зубы процедил он, зло сорвал плакат со столба, возле которого они находились. Ребята взглянули на бумагу, прочли на ней: «ОБЪЯВЛЕНИЕ Об обязательной регистрации населения. Все жители, а также граждане, проживающие в данном городе, обязаны НЕМЕДЛЕННО РЕГИСТРИРОВАТЬСЯ в городской Управе. Отметка о регистрации производится на удостоверениях личности. Регистрацию обязаны пройти и все вновь прибывающие лица. .. Нарушения указанных правил строго карается. Лица, оказавшие приют красноармейцам и агентам советской власти (партизанам, шпионам), подвергаются высшей мере наказания – РАССТРЕЛУ…».
-Не думаю я, что их кто-нибудь послушает, - заявил Сергей, комкая в руках плакат.
Лёнька схватил его за майку, стал оттаскивать в сторону.
-Ты чего? – сопротивлялся Сергей.
-Ты глянь, Сега, на нас уже обратили внимание, тикать надо отсюда, - прошипел ему в ухо товарищ. Сергей взглянул в указанном направлении, в их сторону направлялся немецкий офицер. Ребята задали стрекача. Через какое-то время остановились.
-Больше так в открытую по улицам ходить нельзя, ну их к чёртовой бабушке, - отдышавшись, заявил Володя Куликов.
-А что от них прятаться что ли? – негодующе воскликнул Тюленин.
-Придётся, - разумно заметил Дадышев. Сергей неодобрительно посмотрел на него, отряхнул свои штанины.
-Где эта дрянь, что ты сорвал? – обратился к нему Володя.
-Не знаю, выбросил куда-то.
Возле них, взвизгнув тормозами, остановился мотоцикл. Немец что-то спросил у них на своём языке.
-Чего? – не понял его Сергей.
-Управа, - повторил немец на ломаном русском языке.
-А, управа? Вон там, - пренебрежительно указал ему юноша в нужном направлении. – Фашист проклятый, - зло процедил он, когда мотоцикл от них отъехал, сплюнул сквозь зубы в его сторону. – Не ходить вам по нашей земле!
-Серёга, пойдём лучше отсюда от греха подальше, - потянул его за руку Володя.
-Смотрите, ещё один, - остановил их Лёня, указывая на забор, на котором висело объявление оккупационных властей.
-Ой, да ну их, пошли отсюда, всё равно все не сорвёшь. Новые повесят, - возразил Куликов.
-А мы и новые сорвём, - огрызнулся Тюленин.
Дадышев оглянулся по сторонам, протянул руку к объявлению, рванул лист на себя. Бумага легко поддалась ему. Он отбросил её в сторону.
-Заметят ещё, - сказал Володя.
-Не будь трусом, Володька, - повернулся к нему предводитель мальчишеской компании, прищурившись и осуждающе взглянул на него.
-Что толку от этих бумажек? – заметил Володя. – Пойдёмте лучше подумаем, где оружие найти.
Тюленин согласно кивнул головой.
-Надо, наверное, у них и стащить, - предложил Лёня.
И ребята продолжили следить за обстановкой в городе.
 
* * *
Поздно ночью шесть подростков пробирались к зданию бани. Ночь была тёмная, безлунная. У входа в здание стояли часовые, курили, о чём-то переговаривались. Ребята немного понаблюдали за ними. Невысокий худенький паренёк, одетый в старую застиранную майку, поверх которой был накинут такой же старенький пиджачок, кивнул головой.
-Расходимся, пацаны, - тихо прошептал он, глаза его блестели в темноте. – Кидаем одновременно
-А как узнаем-то? – так же тихо спросил один из ребят.
-Считаем до двухсот и бросаем, - посмотрел он на товарища. – Встречаемся в балке.
Ребята разошлись.
Серёжа для себя выбрал самый трудный участок – трёхэтажное здание. Он распахнул пиджак, достал две бутылки с керосином. Досчитал до ста девяносто двух, когда справа послышался звон разбитого стекла, и в одном из окон показались языки пламени. Далее он ждать не стал, молниеносно закинул обе бутылки в ближайшее окно первого этажа и ещё две бутылки забросил в окна третьего этажа. К этому времени уже всю баню охватил огонь. Немцы что-то кричали, суетились, выскакивали в окна кто в чём был одет.
Сергей незамеченным шмыгнул под откос в кустарник. Там, недалеко в балке, его должны ждать ребята.
Появился он на условленном месте не последним. Но и не первым. Здесь уже его дожидались Стёпка Сафонов и Витька Лукьянченко. Тут же подтянулись и остальные.
-Все собрались? – спросил Сергей, оглядывая ребят.
-Все, - кивнул Стёпка.
-Там паника началась, - сообщил Сёма, подошедший к месту сбора последним. – Сейчас шмон везде начнётся.
-Надо уходить, - сказал предводитель. – Завтра встречаемся, - немного помедлил.
-На улице больше нельзя, - заговорил Лёня. – Итак уже привлекли внимание.
-У меня можно, - предложил Володя Куликов. – В наши края немцы пока не заглядывали.
-Договорились, - кивнул Серёжка. – А сейчас давайте по домам.
Ребята разошлись. Возле Серёжи остался только один Витя Лукьянченко. Он потянул товарища за рукав пиджака.
-Серёжка, давай хоть одним глазком посмотрим, - посмотрел он на Тюленина.
-Куда? – не понял тот.
Витька указал взглядом на полыхавшую огнём баню.
-А чего, отсюда не видно, как она горит? – весело ответил Тюленин. – Смотри. Любуйся! – покровительственно говорил он.
-А поближе?
-А поближе, Витька, сейчас не стоит. Сцапают как миленького, - говорил ребячий вожак. – Ладно, Витька, давай по домам, - он хлопнул товарища по плечу и направился в сторону своего дома. Обернулся к товарищу:
-Ты тут тоже не задерживайся.
Тот кивнул ему головой.
Домой Серёжка вернулся весёлый, насвистывая свою любимую песню:
-Раскинулось море широко,
И волны бушуют в дали…
Домашние его не спали, оторвались от окон.
-Может знаешь, что там горит? – повернулась к нему Феня.
-Конечно знаю, - подмигнул ей Сергей, улыбнулся. – Это баня горит.
-А почему именно баня? – растерянно спросила Даша.
-Там казармы немецкие были, - всё так же весело отвечал Сергей.
-А чему ты радуешься? – спросила его Надя, какое-то время помолчала, пока страшная догадка не пришла к ней:
-Это ты её поджёг!
Серёжка бросился к сестре:
-Тише ты, слышишь? Тише, - бросил взгляд на родителей.
-Зачем ты это сделал? – посмотрела на сына Александра Васильевна. – Дознаются, убьют ведь, - она взяла его выше локтей, прижалась к нему, обняла.
-Не дознаются, - осторожно отстраняясь от матери, ответил Сергей. – Если вы будете помалкивать и не будете болтать, - он внимательно посмотрел на своих сестёр.
-Ты где весь день был? В городе вон что творится, а тебя нет. Мать вся извелась. Хоть бы подумал о ней! – упрекнула его Надя.
 
* * *
Юноша собирался на назначенную встречу и находился уже возле двери, когда в дом ввалилось несколько немцев во главе с офицером, с ними был один из русских. Юноша отошёл от двери. Домочадцы переглянулись. «Как они могли узнать?» - промелькнула у юноши мысль. Офицер хозяйским взглядом оглядел небольшое приземистое жилище Тюлениных. Обстановка была бедная, но в доме было чисто, всё лежало на своих местах. Немцам здесь поживиться было нечем, и для постоя хатка этой семьи не подходила. Офицер о чём-то заговорил, один из немцев его перевёл:
-Кто здесь Надежда Тюленина?
Надя с Александрой Васильевной настороженно переглянулись.
-Я Надя Тюленина, - ничего не понимая, ответила девушка.
Офицер снова заговорил, переводчик перевёл:
-Вы медсестра городской больницы?
-Да, - выдавила Надя.
-С завтрашнего дня приступаете к своей работе, правила и распорядок дня получите на месте.
Серёжка вздохнул с облегчением.
-А если я не захочу на вас работать? – спросила девушка.
-Тогда расстрел, - выпалил немец, пренебрежительно окинув взглядом девушку.
Тюленины снова переглянулись.
-А это кто? – указал немец на Сергея и его сестёр.
-Дети мои, - вышла вперёд Александра Васильевна.
-Регистрацию уже прошли?
-Да, прошли, в документах всё отмечено.
-А на бирже?
-На какой бирже?
-Всё трудоспособное население города обязано пройти регистрацию на бирже труда и работать на Великую Германию!
-Чего? – выпалил Серёжка. – Захлебнётесь вы нашей работой, - под нос себе пробурчал он, зло и недовольно зыркнув глазами на немцев.
Мать и сёстры набросились на него:
-Замолчи!
Мать бросилась к русскому:
-Не обращайте внимания на дурня этого, - но тот её не послушал, шагнул к парню:
-Ах ты щенок…
-Не переводите это, - обратилась Надя к переводчику. Но было уже поздно, фраза, сказанная Серёжей, дошла до офицера, но, к счастью, он на неё не обратил внимания, остановил русского. Кивнул своим в сторону двери. Немцы вышли, сам он задержался в дверях, оглянулся:
-Завтра на биржу, - перевели его слова.
-Нельзя же так, сынок, - подалась к сыну мать, когда дверь за немцами захлопнулась.
-Не буду я на них работать! – воспылал гневом Серёжка. – Не дождутся они этого! – и он направился к двери.
-Ты куда? – остановила его Надя. Он упрямо и непокорно взглянул на неё, перевёл взгляд на Александру Васильевну.
-Я к Володьке Куликову, - почти ласково ответил он.
 
Продолжение
Поиск
Архив записей
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz

  • Сайт создали Михаил и Елена КузьминыхБесплатный хостинг uCoz