Лягин Виктор Александрович Страница 3
Продолжение книги «ВИКТОР ЛЯГИН», автор Людмила ТАШЛАЙ
Он распределил работу между собой, Магдой и мной. На этот раз он стал около балкона за занавеской, открыл балкон, Магду посадил за рояль и говорит: «Магдочка, играйте, сколько есть силы, играйте только классическую музыку: Вагнера, Бетховена, Шумана». Она говорит: «Почему я не могу играть Чайковского, Шопена?». Он говорит: «Играйте только классическую музыку немецких композиторов, нам нужно привлечь господ. Магдочка пусть сидит за пианино, а вы, Эмилия Иосифовна, станьте у дверей и ждите, я Вам тогда скажу, когда открывать дверь».
Он не успел договорить, как подъехали 2 машины. Из одной машины выглянул военный и полунемецким, полурусским языком спрашивает: «Кто в этом доме живет?». В это время к нам прибежал Гриша Григоренко, кажется, это связной Виктора Александровича. Виктор говорит: «Вот молодец, Гришка, вовремя успел».
Немцы вышли из машины, их оказалось 6 человек. Они начали подниматься по лестнице. Виктор Александрович стоял за занавеской около двери балкона и махнул мне рукой: откройте дверь.
Я была ужасно взволнована, я не знала, как быть. А он мне говорит: «Веселитесь, смейтесь и приятно принимайте гостей».
Я вышла им навстречу, пригласила зайти, улыбалась. Немцы были рады, что попали в немецкий дом. Когда они спросили, кто это, я ответила, что это все мои дети. Они были довольны. Они разделись и вошли в комнату. Когда они зашли в комнату, Виктор Александрович стаял посредине комнаты. Один немец - полковник - открывает дверь в столовую и говорит: «А это кто стоит? Это что за мужчина?». Виктор Александрович не растерялся, подошел к Магдочке, взял за руку и говорит: «Эта милая женщина - это моя жена». – «Ах, вот как, так это одна семья?». После этого они очень мило говорили с Виктором Александровичем.
Через некоторое время Виктор Александрович говорит: «Ну, теперь надо угощать гостей». Он ушел на кухню, как будто всю жизнь он прожил в этой квартире, помогал мне накрывать на стол. Магдочка в это время играла на рояле.
Потом, когда сели за стол, Виктор Александрович вспомнил, что у него где-то есть шампанское. Он говорит: «У меня где-то есть бутылка шампанского». Принес бутылку шампанского. Начал открывать. Бутылка долго не открывалась, я начала волноваться. Потом он открыл бутылку, пробка вылетела, и будто случайно одного фашиста облило пеной, потом Виктор Александрович незаметно повернул бутылку, пена попала другому немцу. Я очень перепуталась, но так как немцы это приняли за шутку («ведь бывает»), был страшный хохот и оживление.
Потом шампанского в бутылке осталось очень мало. Виктор Александрович разлил остаток двум немцам, которых он облил пеной. Остальные пили другое вино.
За столом сидел генерал Гофман, остальных не помню… Они сидели, откровенно разговаривали, говорили о своих похождениях, когда и куда думают направлять свои войска. Они были уверены, что попали в честный немецкий дом, что здесь можно ничего не скрывать. Виктору Александровичу все это было кстати.
Гофману так понравилось, что он сказал: «Я отсюда никуда не уйду». Я смутилась, потому что без Виктора Александровича я не могла оставить его на квартире. Виктор Александрович сказал: «Пожалуйста, у нас есть комната». Тогда я тоже сказала, что он может у нас жить. Он пожил у нас целую неделю. Потом ему нашли особняк и он переехал. Потом этот генерал Гофман стал комендантом города.
Когда все разошлись, Виктор Александрович вечером сел к нам и извинился, что он так сказал насчет Магдочки, что она его жена. Он говорит: «Я это сказал потому, что я стоял между жизнью и смертью».
Так В. А. Лягин стал «членом немецкой семьи», к которой оккупанты относились с уважением и доверием.
Эмилия Иосифовна была дальней родственницей представителей именитого немецкого рода фон Шардтов в Германии. Это давало право Дукартам во время оккупации занимать привилегированное положение. В свое распоряжение осенью 1942 года они получили старинный особняк конца XIX века на ул. Черноморской (ныне Лягина), 5, принадлежавший в свое время местному немцу-колонисту фон Шардту. Дукаты получили также домработницу, двух лошадей и кучера.
Как уже было сказано, в «немецком доме» госпожи Эмилии Дукарт в первые недели оккупации жил комендант города Гофман. Там же находился майор фон Призен - сотрудник комендатуры.
Для В.А. Лягина-Корнева складывались благоприятные условия для ведения диверсионно-разведывательной работы в тылу врага.
Оккупанты возлагали большие надежды на быстрое возобновление судоремонтной промышленности в Николаеве как могучего средства господства на Черном море и проведения военных операций по овладению Кавказом. Поэтому еще в августе 1941 года кратковременную остановку в Николаеве сделал сам Гитлер.
В связи с этим руководство и эксплуатация судостроительных верфей и портов Черноморского бассейна были переданы непосредственно главному штабу вооруженных сил Германии под командованием гросс-адмирала Редера.
В октябре 1943 года он лично осматривал судостроительные заводы Николаева, осуществляя инспекторские поездки по городам Черноморского побережья.
В июле 1942-го и в июне 1943 года Николаев с инспекторскими проверками посещали рейхсминистр Розенберг и рейхскомиссар Кох. Они встречались с начальником штаба «Южной верфи» контрадмиралом Клаусеном по вопросам возобновления деятельности судостроительных заводов.
Их визит освещался в газете «Deutsche Bug-ZeiTung», печатном органе управления генерального комиссара Generalbezirk Nikolaew, от 26 июля 1942 года: «Большая часть Украины своим естественным уклоном уходит на Юг, это более чем где-либо чувствуется в генеральном округе Николаев. Здесь расположена область владения Днепра и Южного Буга а Черное море - важнейший водный путь, который открывает дорогу к мировым морям. Если имперский министр Розенберг и имперский комиссар Кох закончили свою поездку по Украине посещением Николаева, то в этом проявляется интерес к развитию украинской прибрежной области».
27 июня 1942 года в Николаеве пребывал верховный главнокомандующий румынской армией генерал Антонеску, который встречался с представителями немецкого военно-морского командования по вопросам сотрудничества, с представителями румынского командования на судоремонтных заводах Одессы.
После захвата немцами Николаева все промышленные предприятия были реквизированы. Черноморский судостроительный завод был «переименован в «Южную верфь», судостроительный завод им. 61 Коммунара - в «Северную верфь», судоремонтный завод - в «Малую верфь».
На базе «Южной верфи» гитлеровцы создали штаб, который руководил строительством военных кораблей и подводных лодок. Руководителем всеми кораблестроительными заводами Николаева и Одессы был назначен адмирал фон Бодеккер. Техническим экспертом при нем утвержден капитан Хассельман.
По их требованию в Николаеве, в районе поселка Темвод, рядом с «Северной верфью», был создан концлагерь для советских военнопленных «Шталаг-364», в котором находилось около 30 тысяч узников. Они должны были стать основной рабочей силой в осуществлении намеченной гитлеровцами программы строительства военных кораблей.
Буквально с первых дней оккупации Николаева В. А. Лягин использует все возможности для надежного внедрения в аппарат адмирала фон Бодеккера.
6 сентября 1941 года Магдалина Дукарт устраивается на работу личным секретарем-переводчиком к адмиралу Бодеккеру. После знакомства с В.А. Лягиным адмирал приглашает его перейти на работу инженером планово-производственного отдела «Южной верфи».
После работы Виктор Александрович обычно заходил к Магде в приемную адмирала, чтобы вместе идти домой. Часто Бодеккер приглашал их на чашку кофе к себе в кабинет. Во время таких встреч капитан Хассельман любезно просил Магду поиграть на рояле.
Беседы с адмиралом всегда проходили интересно, так как В.А. Лягин в совершенстве владел немецким языком, был технически грамотным, эрудированным человеком, хорошо знающим образ жизни на Западе.
Фон Бодеккер, Хассельман и другие офицерские чины заводоуправления стали все чаще посещать особняк семьи Дукартов. Как «муж» переводчицы адмирала Бодеккера и как его технический советник, В.А. Лягин пользовался исключительным правом беспрепятственно посещать все предприятия города в любое время суток.
Таким образом, разведчик В.А. Кормев, как человек вне всяких подозрений, начинает свою деятельность, вместе с боевыми товарищами вступает в напряженную, связанную с большим риском, борьбу против гитлеровских оккупантов.
В 1941-1942 годах диверсионно-разведывательная группа осуществила в оккупированном Николаеве ряд крупных диверсий.
Дважды - 22 ноября 1941-го и в январе 1942 года - прогремели взрывы в парке им Петровского, где фашисты расположили автобазу 4-й воздушной армии и склад запасных частей для машин и самолетов. Были взорваны склад и автобаза, расположенные на территории городского парка. Противник потерял тридцать пять машин с оборудованием и техникой, двадцать тонн горючего и нескольких военнослужащих.
В декабре 1941 года был сожжен склад с зимним обмундированием для солдат немецкой армии на обувной фабрике, которая находилась на улице Советской.
Наиболее значительной стала диверсия на немецком военном аэродроме за Ингульским мостом (ныне парк Победы). Операцию готовил и осуществлял А.П. Сидорчук. Взрывчатку для проведения диверсии доставляли на аэродром П.П. Луценко, Н.В. Улезко и А.-Г.А. Келем, местная немка. Она была хозяйкой конспиративной квартиры на ул. Советской, 4, где проживал главный подрывник группы А.П. Сидорчук.
Адель-Гайден (все знали ее как Галину) с ранних лет после смерти матери помогала отцу содержать большую семью. Работая на маслозаводе, вступила в комсомол. В 1937 году по комсомольской путевке Галю Келем направили на работу в столовую Николаевской авиационной школы морских летчиков им. С.А. Леваневского. Там ее и застала война. Уже в первые дни войны А.-Г.А. Келем обратилась в военкомат с просьбой отправить ее на фронт добровольцем.
Однако молодую женщину оставили для работы в тылу врага. Накануне оккупации Галина оповестила знакомых, что вышла замуж. Так Адель-Гайден Келем и Александр Сидорчук стали «образцовой немецкой семьей», которая не вызывала никаких подозрений у «новой власти».
Вскоре Галине удалось устроиться официанткой в офицерскую столовую 4-й немецкой воздушной армии. Эта работа оказалась очень важной и полезной для группы В.А. Корнева. Хорошо владея немецким языком, красивая, сообразительная Галя Келем из разговоров немецких летчиков получала информацию о дислокации авиационных полков, техническом оснащении аэродрома, которая по цепочке А.П. Сидорчук - Г.Т. Гавриленко передавалась непосредственно В.А. Корневу.
Четвертая немецкая воздушная армия в связи с подготовкой наступления гитлеровских войск на Кавказе готовилась к передислокации. Помешать командованию армии в этой операции - таково было решение разведчика.
Подготовка к диверсионному акту на аэродроме началась в феврале 1942 года. В конце февраля А.П. Сидорчук с помощью своей жены Галины Келем устраивается на работу слесарем-кочегаром в котельную ангаров в служебным помещений аэродрома. Старательно выполняя указания офицеров, вступая в свободные разговоры с немцами на их языке, он внимательно изучает систему охраны аэродрома, особенно ангаров, расположение самолетов, определяет места закладки взрывчатки.
10 марта 1942 года, в 12 часов дня, на аэродроме прозвучали взрывы. Пожар полыхал двое суток. В воздух взлетели 2 ангара, авиамастерские, более 20 самолетов, 25 авиамоторов, сгорело бензохранилище.
В июле 1942 года группой был подорван котел на румынском пароходе, который ремонтировался на «Южной верфи».
На территории морского порта находились большие нефтехранилища. Подпольщики решили уничтожить их. 5 ноября 1942 года во время выполнения боевого задания в морском порту погиб подрывник группы А.П. Сидорчук. Работая позже в Николаевском порту, он взялся взорвать склады с горючим, причем планировал приурочить эту диверсию к 25-й годовщине Октябрьской революции.
В ночь на 5 ноября с наступлением темноты он добрался до бензохранилища и, забросав его бутылками с зажигательной смесью, побежал к складским помещениям. До цели оставалось всего несколько метров, когда А.П. Сидорчук неожиданно споткнулся. От толчка у него в руках взорвалась самодельная мина. Фашисты нашли А.П. Сидорчука изувеченным, но еще живым и немедленно отправили его в свой госпиталь.
Через двое суток подрывник скончался, причем немцы так и не раскрыли тайны его гибели. Во всяком случае, в своем рапорте следователь Роллинг констатировал следующее: «Сторож Сидорчук спугнул диверсантов и сам стал их жертвой, подорвавшись на мине». Получалось, что покойный пал за Германию, а его жена, активная подпольщица Галина Келем, стала вдовой погибшего «героя».
В 1942 году под руководством В.А. Лягина в Николаеве создается подпольная организация «Николаевский центр», которая наладила связь с подпольем Николаевской и Херсонской областей.
Организовав работу своей группы, разведчик предпринимает меры по установлению связи с подпольем Одессы, и в частности с разведчиком В.А. Молодцовым (псевдоним Бадаев).
В.А. Корнев и В.А. Молодцов были направлены одновременно для создания диверсионных групп в Николаеве и Одессе. В Москве, а также по пути следования на Украину В. А. Лягни, как старший группы, договаривался с В. А. Молодцовым о связях, взаимной информации, о планах диверсионной борьбы. Но до ноября 1941 года никаких сообщений от В. А. Бадаева не получал. Это вызывало у Виктора Александровича тревогу за судьбу своего товарища и за состояние диверсионной работы в тылу румынских оккупантов в соседней Одессе.
Пробраться в Одессу было трудно. По реке Южный Буг проходила граница, которая разделила область на две части. Западные районы края входили в состав так называемой территории Транснистрия (Заднестровье) с центром в Тирасполе, а затем - в Одессе и контролировались румынскими войсками. Остальные районы Николаевской, Кировоградской и теперешней Херсонской областей вошли в генеральный округ Николаев (Generatbezirk Nikolaew), который, в свою очередь, входил в состав рейхскомиссариата «Украина».
Варваровский мост через реку Южный Бут был границей, которая охранялась с одной стороны немцами, с другой – румынами. Для пересечения границы требовались специальные пропуска. К тому же, чтобы не вызвать подозрений, требовалось уехать легально. Для этой цели В.А. Лягин использует симпатию к себе со стороны адмирала фон Бодеккера.
Во второй половине ноября 1941 года технический эксперт адмирала капитан Хассельман назначается начальником судоремонтного завода Одесского морского порта. В.А. Корнев принимает решение использовать перевод Хассельмана для переезда в Одессу на определенное время. Капитан Хассельман был приглашен к Дукартам на семейный ужин. Под предлогом желания Магды Дукарт, личного секретаря адмирала, пожить в большом городе и продолжить учебу в консерватории, разведчик просит перевести их на работу в Одессу.
26 ноября 1941 года В.А. Лягин был переведен инженером судоремонтного завода морского порта, а М.И. Дукарт - переводчицей капитана Хассельмана.
В оккупированной Одессе В.А. Молодцов (Бадаев) создал две диверсионно-разведывательные группы, в которых насчитывалось 40 человек. Осенью и зимой 1941-1942 годов они осуществили ряд смелых диверсионных актов: пустили под откос четыре вражеских эшелона с войсками, техникой и боеприпасами, уничтожили много машин с военными грузами. В феврале 1942 года фашисты арестовали В. А. Молодцова и расстреляли.
Уточнив обстановку в Одессе, В А. Лягин под предлогом болезни Магды Дукарт в первой половине марта 1942 года возвращается в Николаев. Он вновь приступает к работе на заводе «Южная верфь» в планово-производственном отделе. Шеф отдела Стенцель назначает Виктора Александровича своим заместителем по вопросам дизелестроения.
М.И. Дукарт поступила на службу в городской комиссариат переводчицей комиссара доктора Отто, где работала до февраля 1943 года.
Продолжение
|