Героям Сопротивления посвящается...
Главная | Черинов Владимир | Регистрация | Вход
 
Вторник, 19.03.2024, 14:36
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта
Форма входа
Черинов Владимир
 
 
 
Из книги «ДЕТИ-ГЕРОИ».
Издание второе.
Составители И.К.Гончаренко, И.В.Махлин.
Киев, «Радянська школа» 1985
 
ОН ДОШЕЛ ДО БЕРЛИНА

В Харькове, в тихом Самеровском переулке, стоит скромный одноэтажный домик, — и по праздникам, и в будни сюда приходит немало гостей. Здесь живет мать Героя Советского Союза Владимира Черинова, погибшего в бою при штурме Берлина.
Думала ли мать, что ее Володя станет героем? Наверное, нет. Особенно тревожилась за его судьбу, когда он, еще подростком, попал в дурную компанию.
Как-то Володя услышал, что одна сплетница сказала о нем: «Пропащий мальчишка, вырастет из него бандит. Ничего с ним мать не может поделать...» Эти слова больно задели мальчика, ему стало стыдно перед матерью, которая работала не покладая рук, чтобы накормить его, одеть, обуть не хуже детей, имевших и мать, и отца. Вот он и завел с матерью откровенный разговор.
Тогда и узнала от него Евдокия Аркадьевна, что горе-товарищи подбивали Володю на неблаговидные поступки тем, что дразнили его: «Трус! Побоишься взять что-нибудь из дому и отнести на толчок». А для Володи сызмала самым позорным на свете была трусость.
— Еще глупенький ты у меня,— сказала сыну Евдокия Аркадьевна.— Разве же это смелость — вынести тайком из дому какую-нибудь вещь и опозорить этим и мать, и учителей в школе? Вот если бы ты не побоялся сказать этим хулиганам, что плюешь на них и ничего не будешь делать по их указке — пусть даже лезут на тебя с кулаками, тогда бы ты и был по-настоящему смелым. Ведь защищать правду от злых людей всегда труднее, чем затаптывать ее в грязь.
Слова матери запали Володе глубоко в душу. На следующий день он пришел весь в синяках, но счастливый. Твердо сказал:
— Мама, с этими негодяями я больше не дружу.
И попросил, чтобы мать помогла ему перейти из школы в ремесленное училище: он хотел как можно скорее стать помощником для нее.
И сейчас загораются глаза Евдокии Аркадьевны, когда она рассказывает, как ее Володя получил специальность слесаря-инструментальщика и принес домой свою первую получку. Попросил:
— Посчитайте, мама, деньги.
— А зачем считать? — удивилась она. — Ты ведь считал?
— А вы еще раз. Может, кассир ошибся...
Она взяла из его рук, заметно загрубевших от работы, хрустящие бумажки и начала складывать их одну за другой в кучку. Немного их было, но для нее — дороже миллионов.
— Столько? — спросила.
— Ага.
— Не ошибся твой кассир?
— Нет,— улыбнулся Володя, — все до копеечки точно.
— Ну, вот и возьми себе.
— Что вы, мама!— обиделся Володя. — Это же вам, на хозяйство. Теперь нам вдвоем легче будет.
...А вскоре началась война.
Евдокия Аркадьевна вспоминает Харьковский мост (тогда еще они с Володей жили неподалеку от этого моста). В небе самолет... Ниже и ниже... Уже над самым мостом... Вот уже видно накренившееся крыло... Вот уже и черный фашистский крест на крыле... Гул все громче... Прохожие — врассыпную. Но взрыва не последовало: вражеский самолет сбросил на этот раз не большие бомбы, а зажигалки. И вот уже пылает на Харьковской набережной жилой двухэтажный дом, и школа тоже занялась...
А кто же это успел залезть на школьную крышу? Ну, конечно, мальчишки. Евдокия Аркадьевна подошла ближе и узнала своего: самый смелый из всех, самый проворный... Вот он мелькнул между трубами, вот оказался на самом краю, над жестяным водосточным желобом — шныряет, хватает зажигательные бомбы и сбрасывает их с крыши на тротуар, куда взрослые уже наносили песка...
Война продолжалась. Фашисты ворвались в Харьков. Трудно жилось тем, кто вынужден был остаться в оккупированном городе. Не каждый день удавалось Евдокии Аркадьевне достать хоть немного мерзлой картошки, хоть несколько щепок, чтобы приготовить себе и Володе кой-какую еду.
Как-то зимой, в самое голодное время, Володя привел под вечер в дом двух раненых красноармейцев: Леньку большого и Леньку маленького — так они себя назвали. Володя хорошо знал, что мать не откажется принять советских бойцов, бежавших из фашистского плена.
— Куда их, мама? — спросил Володя. — Может, на чердак?
— Нет, — возразила Евдокия Аркадьевна, — туда полицейские часто заглядывают, боятся, чтобы кто-нибудь не «благословил» их камнем или гранатой. Было ведь такое недавно на Молочной улице: не спят партизаны...
И раненых красноармейцев спрятали на третьем этаже, где никто в это время не жил. Володя и мать делились с бойцами последним куском хлеба, перевязывали им раны... Но о раненых как-то пронюхал дворник, подлый человек, прислуживавшийся врагам. Он начал требовать от Евдокии Аркадьевны, чтобы та от него откупилась, а то он приведет на третий этаж гестапо.
Тогда Евдокия Аркадьевна и Володя тайком отвели своих «подшефных», уже начавших поправляться, к родственникам в село. А сами ночью тихонько перебрались к Володиному деду в Самеровский переулок. Но и там было неспокойно, так как их разыскивала полиция. Тогда и нагрузили они на саночки свой немудреный скарб и подались из города окольными дорогами, надеясь пробиться на север через фронт к своим.
Ближайшие советские части стояли тогда в городке Поныри под Курском. По дороге Володя проговорился, что как только они дойдут туда, он будет проситься в действующую армию. Евдокия Аркадьевна не верила, что его возьмут: слишком молод, да и ослабел от голода.
Стояла лютая зима. Идти было трудно: приходилось обходить фашистские заслоны. В том же направлении двигались и другие беженцы — обессиленные, надрывались, таща за собой нагруженные пожитками и детишками саночки и тележки...
Наконец дошли. В Понырях царила неразбериха: солдаты, беженцы — все смешалось, все бурлило, кипело... Вот тут и потеряла на какое-то время Евдокия Аркадьевна своего Володю. А когда нашла, то он уже осуществил свою мечту: красовался перед ней в новеньких обмотках, в поношенной шинели и с противогазом через плечо.
- Вот тебе и на!— всплеснула руками Евдокия Аркадьевна. — Как же тебя взяли, если ты еще допризывного возраста?
— А я же, мама, высокий,— возразил ей Володя.
Единственное, что выдавало его настоящие годы,— это тщательно спрятанный под рубашку пионерский галстук, который он не захотел снять.
Раза три наведывалась к нему мать, пока здесь оставалась их воинская часть. В первый раз пришла — принесла гостинцев.
— Вот тебе, Володечка, немножко пшена... Будет приварок к казенным харчам.
— Хорошо, мама! — обрадовался Володя и тут же высыпал пшено в котелок, где варился жиденький солдатский супчик на целое отделение.
— А это тебе, Володечка, немножко сухарей, — сказала Евдокия Аркадьевна в следующий раз. — Вчера выменяла на теплые чулки: мне и без них в валенках тепло. Сейчас не ешь, прибереги на черный день.
— Спасибо, мама, — ответил Володя. — Чернее, чем сейчас, не будет.
И пораздавал сухари товарищам.
— Когда выступаете? — тихо спросила мать.
— Может, сегодня ночью.
— Не страшно тебе, сынок?
— Одного боюсь, мама, что убьют и не дойду до Берлина. Ох, как же мне хочется до Берлина дойти!
Шла война. Священная народная война. Красная Армия в жестоких боях освобождала от фашистов города и села. Освобожден был и родной Харьков.
Володя приехал на короткую побывку к матери, направляясь из Саратовского военно-морского училища на Западный фронт. Немного погостил и снова уехал. Начали от него идти солдатские треугольнички с Березины, Буга, Днестра, Припяти, где он воевал на своем моторном катере.
А потом письма перестали приходить. Долго ждала весточки от сына Евдокия Аркадьевна, так и не дождалась. Уже и война закончилась, а она все еще ничего не знала о сыне. Потом выяснилось: что-то напутала почта, и письма от командования к ней не доходили. И только лишь в 1948 году получила она печальное сообщение о смерти сына и о его бессмертной славе. Сначала — от бывших Володиных соратников, сражавшихся рядом с ним в последнем бою, а потом — и официальное:
Москва, Кремль, 31. 1. 1948 года.
Уважаемая Евдокия Аркадьевна! По сообщению военного командования Ваш сын — краснофлотец Черинов Владимир Васильевич в боях за Советскую Родину погиб смертью храбрых... За геройский подвиг, совершенный Вашим сыном в борьбе с немецкими захватчиками, Президиум Верховного Совета СССР Указом от 31 мая 1945 года присвоил ему высшую степень отличия — звание Героя Советского Союза...
Какой же подвиг совершил Володя Черинов? Вот что об этом рассказывали Евдокии Аркадьевне — в письмах и лично — его соратники: генерал Сафонов, капитан Калинников и другие, бывшие вместе с Володей во время штурма Берлина.
Случилось это в апреле 1945 года. Предвидя, что одна из воинских частей будет форсировать реку Шпре, командующий 5-й ударной армией генерал-полковник Н. Э. Берзарин усилил эту часть отрядом полуглиссеров II Краснознаменной бригады речных кораблей. Отряд этот, как рассказывает генерал Сафонов, был невелик, всего четыре катера, маленькие, утлые, все изрешеченные пулями и осколками.
Именно в этом отряде катеров и служил мотористом Володя.
Форсирование началось в ночь на 24 апреля. Над берегом Шпре вспыхивали дорожки трассирующих пуль. Вокруг стояла настороженная тишина. Наконец — сигнальная ракетам Тихо, осторожно заскользили по черной воде катера. Но фашисты все равно их заметили и сразу же открыли яростный бесприцельный огонь — пулеметный, минометный, орудийный.
Катер, на котором Володя стоял рулевым, одним из первых высадил под ураганным огнем десант на противоположный берег реки. Это обеспечило нашим войскам возможность занять плацдарм и развить наступление.
Зловеще гремели и невидимое небо, и прибрежные кусты, озаренные ракетами, и сама Шпре, кипящая, вспененная... Свист — взрыв... Свист...
Канонада раскалывала ночную тишину. Даже не верилось, что на том берегу — центр Берлина. Легко сказать — Берлина! Того самого, откуда, как ядовитая погань, расползались по всей Европе душегубки-машины и душегубы в людском обличье; того самого Берлина, до которого три года назад, где-то под Курском, Володя Черинов только мечтал дойти.
Вот Володя отвез первую группу десанта и под огнем вернулся назад. И уже везет новых десантников... Туда и обратно, туда и обратно... От берега — к берегу, от берега — к берегу...
В одном из рейсов был тяжело ранен командир катера. И Володя, не ожидая приказа, принял на себя командование.
За ночь его катер перевез свыше пятисот десантников! Но вершиной Володиного героизма был поступок, который он совершил двадцать четвертого утром на глазах у всей дивизии.
Взошло солнце.
На крохотный клочок земли в лесу Платенвальд и на полоску Шпре налетел свинцовый смерч... Всю ночь на этом клочке строили паромы, чтобы переправить на другой берег артиллерию и танки. Когда первые паромы спустили на воду, фашисты начали бить по ним из зениток и крупнокалиберных пулеметов.
Вот немецкий снаряд попал в один из танков. Тот загорелся. Все, кто был на нашем берегу, ждали смертельного взрыва:
как только огонь достигнет топливных баков и боеприпасов, танкисты на пароме погибнут.
Вдруг Володя нажимает на стартер и бросается на своем катере спасать товарищей. Свист — взрыв... Свист — взрыв... Где Володя? Убило его? Нет... Мелькнула знакомая стриженая голова: пилотку сбило взрывной волной. И все увидели, что он бросил на паром веревку.
Володя и политработник Суворов, находившийся с ним на катере, подошли вплотную к охваченному пламенем парому, сняли с него людей. Едва лишь спасенные оказались на борту, Володин катер рванулся к берегу. И в то же мгновение на пароме раздался взрыв. Однако все пятнадцать танкистов были уже далеко.
Когда Володин катер причалил к берегу и с него сошли промокшие танкисты, все бросились к Володе — обнимали его, целовали, подбрасывали в воздух. Тогда же по приказу командира дивизии полковника В. С. Антонова было направлено ходатайство в Президиум Верховного Совета СССР о присвоении мотористу Владимиру Черинову звания Героя Советского Союза...
А через два часа после этого Володин катер попал под яростный огонь противника. Володя был смертельно ранен и через несколько минут скончался. Десантники, которых он переправлял, рассказали, что последними его словами были:
— Передайте маме, что я все-таки дошел до Берлина...
 
И. МУРАТОВ

УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР О ПРИСВОЕНИИ ЗВАНИЯ ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ОФИЦЕРСКОМУ, СЕРЖАНТСКОМУ И РЯДОВОМУ СОСТАВУ КРАСНОЙ АРМИИ
ЗА ОБРАЗЦОВОЕ ВЫПОЛНЕНИЕ БОЕВЫХ ЗАДАНИИ КОМАНДОВАНИЯ НА ФРОНТЕ БОРЬБЫ С НЕМЕЦКИМИ ЗАХВАТЧИКАМИ И ПРОЯВЛЕННЫЕ ПРИ ЭТОМ ОТВАГУ И ГЕРОИЗМ ПРИСВОИТЬ ЗВАНИЕ ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА С ВРУЧЕ-НИЕМ ОРДЕНА ЛЕНИНА И МЕДАЛИ «ЗОЛОТАЯ ЗВЕЗДА» КРАСНОФЛОТЦУ
ЧЕРИНОВУ ВЛАДИМИРУ ВАСИЛЬЕВИЧУ.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. Калинин
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. Горкин
Москва, Кремль, 31 мая 1945 г.
Поиск
Архив записей
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz

  • Сайт создали Михаил и Елена КузьминыхБесплатный хостинг uCoz