Героям Сопротивления посвящается...
Главная | Страница 4 | Регистрация | Вход
 
Вторник, 19.03.2024, 15:39
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта
Форма входа
Сергей Тюленин
Страница 4.
 
 
Из архива Лапина Александра Алексеевича:
 
 
 

 
За это фото благодарю Хабарову Тамару Александровну!
 
 
 
Из архива Дмитриевой Т.В.
 
Ким Иванцов
О Сергее Тюленине
 
Хорошо помню тот день, когда пришёл к нам новый учитель по истории Илья Моисеевич Милов. Встретили мы его настороженно. (в ту минуту рой вопросов возник не только в моей голове: умный или так себе, добрый или «сухарь», любит свой предмет или бюрократ?)
Новый учитель был выше среднего роста, полный, черноволосый и стремительный. Открытое, по-юношески оживлённое лицо его располагало к доверию и, казалось, говорило: «Все вы мне очень нравитесь». И это как-то сразу обезоруживало нас.
Все мы с первого урока прониклись уважением к новому учителю, сумевшему сразу овладеть нашим трудным, как считалось в школе, классом. Но трения и недоразумения на первых порах всё же случались. Помню, как-то Илья Моисеевич вызвал к доске Тюленина. По тому, как Сергей нехотя поднялся и так же нехотя, враскачку, поплёлся к карте, было ясно, что урока он не знает. Засунув руки в карманы брюк Сергей обводил класс взглядом, молящим о помощи. Илья Моисеевич как бы между прочим роняет:
- Руки из карманов можно вынуть.
В глазах Сергея вызывающие огоньки: «А если не выну, что? Я никого не боюсь, мне всё нипочём».
- Я говорю, руки из карманов можно и нужно вынуть, - повторяет Илья Моисеевич, не повышая голоса. И хотя взгляд Тюленина по-прежнему говорит, что ему всё нипочём, руки из карманов он всё же вынимает.
- Теперь расскажи нам о Первой Пучинической войне, - учитель истории смотрит прямо в глаза Сергею.
- Нам на сегодня задавали диктатуру Суллы, - решив, что Илья Моисеевич ошибся, с надеждой в голосе замечает Тюленин.
-Да, на сегодня был Сулла, а перед этим Пучиническая война. Вот ты о ней и расскажи.
Сергей морщит лоб, трёт нос, силится вспомнить. Потом пожимает плечами и с надеждой смотрит на класс. «Когда и с кем была эта война?» - спрашивают его глаза. Ваня Кочетков, спрятавшись за спину впереди сидящего ученика, торопливо шепчет: «Первая Пучиническая война между Карфагеном и Римом началась из-за Сицилии… Слышишь, из-за Си-ци-ли-и». Сергей, конечно, слышит. «Ну, говори же», - нервничает Кочетков. И уже не заглядывая в учебник, вновь твердит: «Первая Пучиническая война…». Тюленин поворачивает к нему голову и, ко всеобщему удивлению, жестом даёт понять, что подсказывать не надо. Тяжело вздохнув, но по-прежнему не отрывая глаз от пола, говорит:
- Я не выучил предпоследнего урока… И последнего тоже. Но обязательно выучу. И, если разрешите, в следующий раз отвечу.
На перемене он сказал мне:
- Не мог я, понимаешь, не мог отвечать по подсказке. Стыдно…
Не было в нашем классе ученика, которого не расположил бы к себе Илья Моисеевич. На других уроках мы нет-нет, да и перебрасывались записочками, разговаривали. Что же касается уроков истории, то на них ничего подобного не было. И если всё же случалось, что кто-то, забывшись, нарушал ход урока, на него тотчас обрушивались гнев всего класса. Илья Моисеевич в таких случаях говорил:
- Вы уж простите его…
Большим счастьем каждый из нас считал стать членом исторического кружка, который организовал Илья Моисеевич.
На занятиях кружка сам никогда никаких докладов не делал – выступали сами ученики. А он, наш учитель, тихо сидел где-нибудь в уголке и только после обсуждения доклада коротко подводил итог.
Словно живые вставали перед нами герои Октябрьской революции и гражданской войны, мужественные защитники Мадрида и гордые французы из первых отрядов Сопротивления. В кружке можно было не только высказывать свои мысли, но спорить, доказывать, докапываться до истины. Можно было даже строить прогнозы в отношении дальнейшего развития тех или иных международных событий.
Самостоятельно рассуждать – вот чему учил нас И.М.Милов.
Велика была гордость Тюленина, когда уже через несколько дней после вступления в кружок, Илья Моисеевич поручил ему подготовить доклад об агрессии Италии против Абиссинии. Как сейчас вижу притихших кружковцев, Сергея, с негодованием рассказывающего о жестокостях итальянских фашистов, их зверских расправах над безоружным народом. Вижу сжатые кулаки и решительное сосредоточенное лицо. Временами он останавливался, чтобы вздохнуть побольше воздуха, которого ему из-за сильного волнения не хватало. Смотришь, как Сергей рассказывает: искренне, увлечённо, не книжными, а своими словами, - и кажется, что он видел собственными глазами то, что говорит.
В 1941 году, после окончания занятий в школе, Илья Моисеевич Милов выехал в Одессу. Сейчас я уже не помню, какова была цель этой поездки: то ли он решил поменять место жительства, то ли просто поехать отдохнуть. Там, в Одессе, его застала война.
Седьмого сентября 1941 года я сделал в дневнике следующую запись: «Очень жаль, что в такое время нет Ильи Моисеевича Милова… Сегодня мне дали прочитать его письмо из Одессы, адресованное заведующему района. Илья Моисеевич пишет, что вместе с одесситами поклялся скорее умереть, чем отдать город врагу. В конце письма сделана небольшая приписка: «Очень прошу Вас передать ученикам школы номер четыре имени К.Е.Ворошилова, что я всегда верил в них, любил их, отдал часть своего сердца. Сейчас, когда над Родиной нависла смертельная опасность, я, как и прежде, не сомневаюсь, что каждый из них будет достоин гордого имени Человека. Я говорю им:
- Дорогие друзья! Пусть всегда перед вами будут те высокие идеалы, о которых мы столько мечтали и спорили. И что бы не уготовила вам жизнь, всегда оставайтесь людьми». Чуть ниже торопливой рукой добавлено: «За меня вам никогда не придётся краснеть, тем более скрывать, что я был вашим учителем».
Каждая строка этого письма брала за живое.
Да, прости мне читатель то, что я столько места отвёл воспоминаниям об учителе. Но дело в том, что влияние его на всех нас вообще, а на Сергея Тюленина в частности, трудно переоценить. Именно под воздействием таких учителей формировался характер Сергея, взгляды его складывались.
В школьные годы мы часто слышали от взрослых о неизбежности новой войны. Да и занятия в кружке наталкивали на мысль о близкой войне. Естественно мы не могли знать, когда разразится война, какой она будет по своим масштабам, придётся ли нам в ней участвовать. Но к войне готовились. На уроках военного дела старательно изучали винтовку, с завязанными глазами разбирали и собирали затвор, учились стрелять, бросать гранаты, дружили с противогазом. Мы искренне верили, что рано или поздно всё это пригодится. В то время нередко устраивались соревнования. Третьего марта 1940 года я записал в дневнике: «Военрук школы Нибытов выделил меня и Тюленина для участия в районных соревнованиях по П.В.Х.О.»
Не один раз оставались после уроков на тренировки. «Приготовиться! Надеть! Снять!» Со стороны можно подумать, что военрук командует по меньшей мере ротой солдат, а не двумя мальчиками.
Хорошо работала в нашей школе организация Осовиахима. Приём в её члены производится строго индивидуально и только по письменному заявлению. В марте 1940 года членом Осовиахима стал и Сергей. Вот как это произошло. Председатель собрания, прочитав заявление, спросил:
- Какие вопросы будут к товарищу Тюленину?
- Как у него с дисциплиной?
Сергей вздохнул.
- Отвечайте, товарищ Тюленин.
- Дисциплина, - … дисциплина – посредственно, - наконец он нашёл подходящее слово. И облегчённо вздохнул.
- Надо, чтоб была отличная, - заметил сидящий за столом призидиума военрук. – В нашем деле без крепкой дисциплины нельзя. Да и вообще в жизни недисциплинированный человек шагает правой. А надо левой. Так ведь?
Сергей согласно кивнул.
Вскоре мы с Тюлениным сдали нормы на значок «Готов к П.В.Х.О.» В те годы ношение оборонных значков вызывало у их владельцев чувство законной гордости. А у тех, кто ещё не имел таких значков, - восхищение и даже зависть.
 
(Большая благодарность Дмитриевой Татьяне Васильевне!)
 

 
 
Из книги «БЕССМЕРТИЕ ЮНЫХ». СБОРНИК ДОКУМЕНТОВ И ВОСПОМИНАНИЙ О ГЕРОИЧЕСКОЙ БОРЬБЕ ПОДПОЛЬЩИКОВ КРАСНОДОНА В ДНИ ВРЕМЕННОЙ ФАШИСТСКОЙ ОККУПАЦИИ (июль 1942 — февраль 1943 гг.)
Составители: А. Г. Никитенко, Р. М. Аптекарь
Издание седьмое, переработанное и дополненное
ДОНЕЦК ОРДЕНА «ЗНАК ПОЧЕТА» ИЗДАТЕЛЬСТВО «ДОНБАС» 1988
 
ОН МЕЧТАЛ СТАТЬ ЛЕТЧИКОМ
Из воспоминаний Н. И. Камбулова, соученика Сергея Тюленина
 
С Сережей мы были самыми лучшими друзьями. Вместе ели и спали (он у меня или я у него). Учились в одной школе имени Горького. Мечтали быть летчиками и в 1940 го­ду уехали сдавать экзамены в Ворошиловградскую спец­школу ВВС. Нас ехало из Краснодона человек 15—16, но прошли по медицинской комиссии только двое — я и Володя Ходов. У Сергея подвело зрение. Уже позже, когда я приез­жал в отпуск, мы с ним уезжали в школу вдвоем, за что и попадало нам от родителей, так как они (то есть моя мать и Тюленина) приезжали за ним в Ворошиловград и забирали обратно.
Любили мы летчиков и самолеты. Помню, как сейчас, мы с ним уходили на аэродром (в 2—3 км от железнодорож­ной станции Верхнедуванная) и целыми днями наблюдали за полетами самолетов. Нас уже знали на аэродроме и считали «своими», поэтому кормили нас и вечером забирали машиной в Краснодон домой.
Да, мы с удовольствием ели из котелков вместе с курсан­тами кашу и щи, и как все это нам казалось вкусно.
Ходили в авиамодельный кружок при Доме пионеров. Родители нам пошили кители по форме, и мы их носили с огромным удовольствием. В общем, серьезным увлечением нашим была авиация.
Увлекались и футболом, легкой атлетикой. Мы подолгу не слазили с турника в клубе им. Горького, учились крутить «солнце», как тогда называли этот популярный оборот...
Немного о себе. Моя мечта сбылась. Я стал летчиком...
Июль 1975 года.
 
 
Из книги «БЕССМЕРТИЕ ЮНЫХ». СБОРНИК ДОКУМЕНТОВ И ВОСПОМИНАНИЙ О ГЕРОИЧЕСКОЙ БОРЬБЕ ПОДПОЛЬЩИКОВ КРАСНОДОНА В ДНИ ВРЕМЕННОЙ ФАШИСТСКОЙ ОККУПАЦИИ (июль 1942 — февраль 1943 гг.)
Составители: А. Г. Никитенко, Р. М. Аптекарь
Издание седьмое, переработанное и дополненное
ДОНЕЦК ОРДЕНА «ЗНАК ПОЧЕТА» ИЗДАТЕЛЬСТВО «ДОНБАС» 1988
 
УШЕЛ В КРАСНОДОН
Из воспоминаний жительницы хутора Волченский Каменского района В. Д. Говорухиной о Сергее Тюленине
 
В январе 1943 года к нам на квартиру зашел парнишка, раненный в правую руку, и назвался Сергеем Тюлениным. Мы жили очень бедно, и немцев у нас не было. Он рассказал, что ранили его в Каменске. В то время шли бои за этот город. Немцы бросили Сергея и других ребят в подвал и закрыли, а вечером начали расстреливать их. Сергея ранили в руку, он упал, на него начали падать другие. Когда все стихло, он пришел в себя, выбрался из-под трупов и ночью незаметно ушел из города. Мы обмыли его рану, покормили чем было, и он остался у нас ночевать.
Я предлагала, чтобы он остался у нас, можно было пере­прятаться, вокруг было много шахтенок, а кушать мы бы носили, но он отказался. Он прямо заявил: «Я их не боюсь!» После этого мы дали ему харчишек на дорогу, и он ушел в Краснодон.
 
1964 год.
 

 
Из книги «БЕССМЕРТИЕ ЮНЫХ». СБОРНИК ДОКУМЕНТОВ И ВОСПОМИНАНИЙ О ГЕРОИЧЕСКОЙ БОРЬБЕ ПОДПОЛЬЩИКОВ КРАСНОДОНА В ДНИ ВРЕМЕННОЙ ФАШИСТСКОЙ ОККУПАЦИИ (июль 1942 — февраль 1943 гг.)
Составители: А. Г. Никитенко, Р. М. Аптекарь
Издание седьмое, переработанное и дополненное
ДОНЕЦК ОРДЕНА «ЗНАК ПОЧЕТА» ИЗДАТЕЛЬСТВО «ДОНБАС» 1988
 
СЕРГЕЙ
Из воспоминаний Надежды Тюлениной о брате
 
Мы жили в деревне Киселево Новосильского района Орловской области, когда в нашей семье родился Сережа. В 1926 году мы переехали в Краснодонский район, где отец стал работать забойщиком на шахтах.
Семья наша состояла из 12 человек. Сергей был млад­ший. Он любил родителей, внимательно относился к ним и к своим сестрам. Был упрямым и любознательным.
В школе активно участвовал в кружках художественной самодеятельности, часто выступал на сцене: декламировал, пел частушки, танцевал.
Но больше всего времени он отдавал занятиям в кружке авиамоделистов и рисованию. С детства он мечтал стать лет­чиком, дважды подавал документы в летную школу, но не был зачислен по возрасту.
В 1942 году Сергей был мобилизован на строительство оборонительных сооружений. За несколько дней до оккупации Краснодона вернулся домой. 20 июля 1942 года, когда немцы входили в город, он стоял на улице и наблюдал за продви­жением немецких войск. Через некоторое время вбежал в квартиру и стал возмущаться: «Нет, с этим мириться нельзя! Разве вы не видите, что делают эти варвары на улице? Захо­дят в квартиры, забирают все, что им понравится, заставляют женщин носить воду для их лошадей и уже успели развесить гнусные приказы. Только, я думаю, что приказы никто не будет выполнять. Нужно срывать их, а этих гадов уничто­жать беспощадно».
Сергей дружил с Володей Куликовым и Леней Дадышевым. С приходом немцев их дружба окрепла. Ребята стали чаще заходить к нам, о чем-то шептались, что-то переписы­вали. Сергей нередко возвращался теперь домой поздно, иногда утром. А случалось, и совсем не ночевал дома. В такие дни приходил усталый, измученный, но веселый и доволь­ный. Мы догадывались, что в поджоге биржи, городской бани, в вывешивании флагов принимал участие и Сергей.
Молодежь стала получать повестки для отправки в Германию. Чтобы избежать этого, Сергей устроился на работу в клуб. Он играл в струнном кружке, как и большинство молодогвардейцев.
Как только начались аресты членов «Молодой гвардии», Сергей ушел из дому. Через некоторое время к нам пришла полиция с обыском. Вечером я встретила Сергея и Валерию Борц на квартире у моей сестры.
Сергей, Валерия Борц, Олег Кошевой, Ольга и Нина Иванцовы попытались перейти линию фронта, но неудачно. 11 января Сергей, измученный, голодный, оборванный, вер­нулся долгой. А через два дня он вместе со мною и сестрой Данией перешел линию фронта в Глубокинском районе Ро­стовской области.
Нам удалось связаться со своими частями. Сергей был зачислен в одно из подразделений, и вскоре с двумя бойцами его направили на разведку в город Каменск. Я осталась медсестрой в той же части. Во время разведки он попал в плен к немцам. Затем бежал из плена и возвратился домой.
27 января 1943 года Сергей был арестован. Вскоре забрали отца, мать, конфисковали все вещи. В полиции Сергея силь­но пытали в присутствии матери, устроили очную ставку с членом «Молодой гвардии» Виктором Лукьянченко, но они не признавали друг друга.
31 января Сергея пытали в последний раз, а затем его, полумертвого, вместе с другими товарищами повезли к шурфу шахты № 5...
 
1947 год.
 

 
Из архива Дмитриевой Т.В.
 
Ким Иванцов
СЕРГЕЙ ТЮЛЕНИН
 
Замечательной перспективой была для нас служба в Красной Армии. С каким благоговением смотрели мы на военных, время от времени появляющихся в нашем городе! Форменная одежда, безукоризненная выправка, чёткий, молодцеватый шаг – всё это пленяло ребячьи сердца. И ребята с нетерпением ждали того дня, когда их призовут в армию. Но до этого было ещё далеко.
15 сентября 1940 года на небольшой железнодорожной станции «Кокс-уголь» собрались жители Краснодона, чтобы проводить в Красную Армию призывников. Это был последний год довоенного призыва. Пришли на митинг и мы с Сергеем. Районный военный комиссар, старший политрук, Войтанник, - обращаясь к призывникам, говорил:
- Служба в армии закалит вас физически и духовно, положительно скажется на всей вашей дальнейшей жизни…
Сергей вздохнул и огорчённо сказал:
- Когда же наш черёд?
Зная из рассказов старших, что служба в армии потребует от нас физической выносливости, стойкости, терпения, силы воли, мы немало трудились над воспитанием в себе этих качеств. С особым усердием занимались утренней гимнастикой.
Придя в школу, обязательно обсуждали записи о пульсе до и после гимнастики: в те годы, такие записи, каждый занимающийся радиогимнастикой ежемесячно направлял для медицинского контроля во Всесоюзный радиокомитет.
Привычными стали упражнения на турнике, брусьях, прыжки в высоту и длину, а также лазание по пожарным лестницам, которые в изобилии опоясывали здание школы.
Страстным пропагандистом физической культуры и спорта был преподаватель физкультуры Горбатов, - неутомимый выдумщик всевозможных походов, кроссов, соревнований. У него всегда была в запасе знаменательная дата, которую обязательно следовало отметить каким-нибудь физкультурным или спортивным соревнованием.
Увлеклись спортом многие ребята нашего класса. Самым заядлым спортсменом был пожалуй Анатолий Ковалёв. Он занимался гимнастикой и тяжёлой атлетикой, любил городки и волейбол, был страстным футболистом: в предвоенные годы даже играл в сборной города. Его не так-то просто было вывести из равновесия. Но уже если кому и удавалось, то реакция Ковалёва была всегда одна и та же: он брал «приставалу» (его собственное выражение) в охапку, затем подняв над собой, спрашивал:
- Тебя опустить на землю вниз головой или плашмя?
Конечно, ни тем, ни другим способом опускаться охоты не было. «Приставала» извинялся и просил отпустить во его с миром.
- Я не слышу, что ты там шепчешь!
После этих слов Анатолия надо было извиняться во всё горло.
Во время оккупации Краснодона Ковалёв по заданию штаба !Молодой Гвардии» поступил в полицию. Он помогал многим подпольщикам избежать ареста. Это Ковалёв в канун 25-й годовщины Октября вывесил флаг на здании полиции.
Заканчивая коротенькое отступление о Ковалёве, я хочу сказать, что только такой крепкий телом и духом человек был способен после жестоких побоев найти в себе силы, чтобы развязать скрученные телефонным проводом руки и сбежать из-под расстрела. Уходя от преследования, отважный молодогвардеец пропал без вести.
Возвратимся, однако, к школьным годам. Как-то мы шли домой с реки Каменки, что протекает возле Краснодона. Неожиданно разразился сильный ливень с градом. Сергей предложил снять рубашки и принять этот не совсем обычный душ. Крупные капли дождя, подгоняемые ветром, и увесистые зёрна града больно хлестали по голому телу, но мы, сжав зубы, терпели.
Или такой пример. На берегу мы часто ползали по крутым отвесным обрывам. Сергей говорил: «Представь себе, что во время войны мы попадаем в такое положение, когда другой дороги нет, кроме как через обрыв. Вот и давай заранее тренироваться». И мы тренировались.
Часто кубарем летели вниз с обрыва, но вновь упорно карабкались, до крови раздирали пальцы. Возвращались домой в синяках и ссадинах, за которые надо было держать ответ перед родителями: «Опять по садам лазили, - раздражённо говорила мать, – и когда вы только угомонитесь?»
Но мы хранили тайну. Нередко мы совершали далёкие загородные прогулки, причём, обязательно натощак: во время войны может случиться такое, что не будет пищи, и поэтому нужно приучить себя к голоду.
В один из дождливых дней осени усталые, голодные, промокшие до последней нитки, мы бродили по пригородным балкам. Неожиданно Сергей обнаружил грибы. То были красивые маслята. Мы вытаращили на них голодные глаза.
- А что, может мы и на войне встретим грибы?
- Конечно, можем, - живо откликнулся Сергей, который как и я, уже не в силах был бороться с голодом.
Долго не раздумывая, разводим костёр, нанизываем грибы на тонкие прутья, подносим их к углям. Вскоре шашлык из грибов был готов. Жаль соли не оказалось. Но грибы итак были вкусные. Утолив голод, продолжали путь.
В те годы не только советские люди, весь мир был поражён и восхищён беспримерными полётами славных лётчиков: Чкалова, Гризодубовой, Коккинаки, Масурука и многих других. Печать и радио почти ежедневно сообщали о непрекращающемся штурме неба советскими людьми. Авиовоздушные парады в Тушино! Они звали в ряды всё новых и новых отважных романтиков, тех у кого были беспокойные сердца и неудержимое желание подчинить человеку пятый океан.
Многие мечтали об авиации. Что же касалось Тюленина, то он ею буквально бредил. А в последний предвоенный год даже китель с настоящими «лётчицкими» пуговицами носил.
Во время войны с белофиннами в 1939 – 1940 году Тюленин с особой тщательностью следил за газетами, журналами, радио за действиями нашей авиации. Мы нередко слышали от него рассказы о мужестве и героизме советских лётчиков. Сергей знал не только самолёты, но и их технические данные.
Как-то мы смотрели картину-фильм «Истребители». Главного героя, военного лётчика звали Сергеем. Мой друг был от него не в меньшем восторге, чем от самого фильма. Понравилась нам и песня из этого кинофильма. Сергей вплоть до самой войны представлял себя лётчиком, с восторгом пел о том как в дальний путь товарищ улетает. Моя сестра Нина Михайловна вспоминает, что Тюленин частенько пел эту песенку и во время оккупации Краснодона. Как видно мечта теплилася в нём с детства до последних дней жизни.
В седьмом классе Сергей уже не удовлетворялся только чтением книг и журналов об авиации. Он записался в технический кружок, в котором ребята мастерили авиамодели. Хорошо помню, каким старанием он натягивал марлю на тонкие, скрепленные клеем и нитками палочки, которые должны были превратиться в части модели.
 
(Большая благодарность Татьяне Васильевне Дмитриевой!)
 
 
Продолжение
Поиск
Архив записей
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz

  • Сайт создали Михаил и Елена КузьминыхБесплатный хостинг uCoz