Героям Сопротивления посвящается...
Главная | Страница 38 | Регистрация | Вход
 
Вторник, 19.03.2024, 11:13
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта
Форма входа
Продолжение книги Владимира Минаева "Молодая гвардия": опять предательство?"
Страница 38.
 
 
Во-вторых, слухи о «дружбе» Е.Н.Кошевой с немцами плодили недоброжелательные краснодонцы. Вот редактор издательства «Молодая гвардия» А.В.Лукин в докладной записке от 6.01.1947 г. пишет: «О том, что Кошевая жила с немцами, говорит открыто каждый краснодонец». Записка насыщена злобными обывательскими нелепицами, и потому умные люди тогда не обнародовали ее. А сегодня Ученый Совет Института российской истории РАН утвердил к печати сборник документов «Молодая гвардия» (г.Краснодон) – художественный образ и историческая реальность». В нем без какой-либо проверки на правдивость выставлены как плоды научной работы Иоффе И.А. и Петровой Н.К. утверждения, сплетни и несуразицы Лукина и других верхоглядов. Теперь на них, как на исторические документы, будут ссылаться фальсификаторы истории.
А ведь сплетни о «дружбе» матери О.Кошевого опровергаются элементарными сведениями о том времени. Так, уже в первые дни на освобожденных от оккупантов территориях работники СМЕРШа забирали всех, кто дружил с немцами, и отправляли в дальние края. Такие, знакомые мне, краснодонцы вернулись через 10-15 лет.
Вот что сказал по этому поводу командир «Молодой гвардии» И.Туркенич о некой Любе Карасевой, которая предупредила его об аресте: «Сейчас эту Любу выселили оттуда за то, что она проводила время с одним из немцев» [97. с.107].
С одной стороны, выселение таких людей было наказанием, а с другой стороны – защитой. Ведь озлобленные на фрицев люди, на такую женщину ставили позорное клеймо «немецкая подстилка», и доходило до рукоприкладства. Повторю: не окажись З.Вырикова под арестом, не скройся она после освобождения – самосуд над нею был бы неизбежен.
Если бы Е.Н.Кошевая «дружила» с немцами, а в доме был бы «офицерский клуб», то сотрудник СМЕРШа не объявил бы ее матерью героя, как придумал Аблицов, а отправил куда следует. Так как матерью героя она стала через полгода после нелепого эпизода, вымышленного Аблицовым.
Тот же И.Туркенич 4 ноября 1943 года на вопрос «кто из родителей членов организации знал о существовании организации?» ответил: «Знала об этом Кошевая, потому что у нее на квартире мы часто собирались, она нас несколько раз предупреждала об осторожности. Вела она себя неплохо, помогала нам» [97. с.108].
Это углубляет характеристику В.Аблицова: его замашки враля очевидны. Охваченный страстью угодить писательским национал-демократам он уверенно развивает выдумки В.Семистяги и Ю.Козовского: «Краснодонские подпольщики не оставили документальных доказательств своего существования (среди музейных экспонатов много фальсификатов и подделок)». И поэтому, дескать, не могли остаться следы «о контактах оуновских походных групп… с молодогвардейцами». Дальше следуют перепевы рассказов Е.Стахива о «разветвленной сети оуновского подполья», повторение сказанного другими пачкунами «Молодой гвардии» и писателя А.Фадеева.
Невозможно умолчать о новом, потрясающем, отвечающем современным пристрастиям публики, методе внедрения лживой информации. О нем рассказал А.Г.Никитенко, директор Краснодонского музея «Молодая гвардия» в статье «Легко быть смелым, если разрешили…». Он, как никто из исследователей, досконально изучил реальную историю краснодонского подполья и принципиально никогда не цитирует мерзости, выраженные в адрес Олега Кошевого и его матери. Но «документальная» повесть Валерия Красюка «Тайна «Молодой гвардии», опубликованная в 2000 году в газете «Геническая правда», так ошеломила его, что он вынужден был высказаться. Он пишет:
«На чём же основывается документальность повести? На воспоминаниях очевидцев (но кто они, автор умалчивает), на письмах краснодонцев, фамилии которых отсутствуют из-за якобы убедительной просьбы не называть их, и из других (каких?) источников. Впрочем, один из них В.Красюк позволил себе расшифровать. Им оказалась... местная ясновидящая! Здесь я позволю себе процитировать этот абзац, чтобы читатель не подумал обо мне, как о душевно больном человеке: «...Несколько лет назад мне (В.Красюку – авт.) довелось познакомиться с местной ясновидящей. В ночное время она выходила на звёзды и, блуждая по бесконечным астральным просторам, отгадывала ту или иную человеческую судьбу. Для правильной отгадки ей достаточно было поговорить с клиентом или познакомиться с его фотографией. Во время знакомства я кратко поведал ей историю «Молодой гвардии» и показал фотографию О.Кошевого. Предсказательница заинтересовалась, взяла фото и велела придти через несколько дней. Когда я явился в назначенный срок за ответом, она сказала мне следующее: «Да, этот человек жив и звезда его горит до сих пор. Действительно, в своё время он выдал подполье, после чего бежал с немцами на Запад. Сейчас проживает в одной из западных стран. Да, служил там в армии и получил ранение и сейчас ему выплачивают пенсию».
Каково? Если бы я не держал в руках эту газету, клянусь, не поверил бы, что для серьёзного исследователя, коим себя считает В.Красюк, основанием для его абсолютного убеждения в правоте своей версии являются слова ясновидящей. Впрочем, на месте автора, для того, чтобы окончательно добить оппонентов и убедить читателя, следовало бы указать сумму пенсии, которую якобы получает Олег Кошевой».
О степени умопомрачения В.Красюка и распространителя его белиберды судить читателю. Мне иной раз кажется, что интеллектуальные наемники свои знания запрятали в себе так низко, что под их тяжестью стали в позу голодного песика перед куском мяса в руке хозяина.
Античный философ Платон определил, что в душе человека коренятся благородные и низкие порывы. Думаю, что преграду низким душевным порывам у легкомысленных историков, «разоблачителей» прошлого, в будущем поставит душевно здоровое общество публичным осуждением и даже административным наказанием за распространение и навязывание людям злонамеренно извращенных фактов истории, оскорбительных суждений, дискредитирующих защитников Отечества, народных героев, заслуженных государственных и общественных деятелей.
 
Вопрос. Вы могли бы обрисовать знакомых вам молодогвардейцев? Насколько они, реальные, соответствуют представленным в романе А.Фадеева?
 
Ответ. Русский писатель XIX века, автор многих произведений о талантливых людях Н.С.Лесков сказал: «Написать очерк характерного лица дело трудное и мастеровитое. А между тем стало каноном, что в жизни крупного человека, в воспоминаниях о нем нет незначительного, не заслуживающего ревнивого сбережения от тлена и забвения. Это обязывает каждого, не стыдясь неуменья, правдиво и просто записать или рассказать все, что выпало на его долю узнать, а тем более лично запечатлеть о ком-либо из больших людей».
Лично многими запечатленное о молодогвардейцах «сберегает от тлена и забвения» коллектив Краснодонского музея «Молодая гвардия». И писатель А.Фадеев по горячим следам событий, на реальных фактах и свидетельствах очевидцев объективно изобразил персонажи своего романа «Молодая гвардия».
А вот рисовать сегодня образ человека, который ушел из жизни много десятилетий назад – значит приписывать себе мысли о нем, придуманные теперь, и, возможно, далекие от истины. Но я «не стыдясь неуменья» построю рассказ только на живой памяти – свежих воспоминаниях.
Общеизвестно, что жизненные обстоятельства, традиции, исторический опыт, образ жизни, знания и идеи формируют общественное сознание, выковывают душевный склад человека и способ его отношения к миру. Молодежь того времени воспитывалась на принципах советского коллективизма, социалистического образа жизни с такими чертами, как честность и чувство ответственности, принципиальность и мужество, верность своему народу и обязанность перед обществом. Кроме того, молодогвардейцы воспитывались еще и довоенным советским бытом, символом которого можно упрощенно считать распахнутые настежь двери в домах и квартирах, бытом, в корне отличающемся от нынешнего «цивилизованного», символом которого являются бронированные двери с хитроумными замками, армии частных охранников и разнузданное потребительство.
В те годы советский народ был захвачен революционными преобразованиями во всех сферах жизни. В трудовых семьях не подвергались сомнению те идеалы, на которых строилось новое общество. Ну кто мог возражать против Сталинской Конституции, день принятия которой Чрезвычайным YIII съездом Советов СССР, – 5 декабря 1936 года, ежегодно отмечался как большой праздник?
В конституции была статья, гарантирующая право на труд, чего не было ни в одной буржуазной конституции. Гарантировалось право на бесплатное медицинское обслуживание, закреплялось равноправие всех людей, независимо от расы, национальности, вероисповедания. Конституция предоставляла для обслуживания трудящихся широкую сеть санаториев, домов отдыха, клубов и т.д.
Советская конституция не только декларировала права человека, но и обеспечивала их на деле.
Все семьи того времени были в социальных вопросах почти равны, не было большого разрыва в материальном обеспечении и потому не было зависти – человеческого порока. Не было и проблем со снабжением товарами широкого потребления и продуктами питания. На прилавках магазинов лежали туши лососины, сельдей разных видов и даже залом, мясо различных сортов, окорока, колбасы и сыры многих названий, в деревянных кадках стояла черная и красная икра, на поддонах лежали пластами повидло и халва.
В окружении молодежи не было развращающих и отравляющих душу радиоголосов «Свободной Европы», «Голоса Америки» и таких «демократических» как сегодня. Если современные идеологи через СМИ вживляют в подсознание людей потребность, нужду и необходимость в материальных благах, удовольствиях и наслаждениях, которые приносят роскошь, секс, веселые зрелища, то довоенная молодежь была счастлива от идейных настроений общества, духовной культуры и силы своего народа. Духовное воспитание было главным направлением в молодежной политике советской власти. Был обязательный просмотр с последующим коллективным обсуждением художественных фильмов, была широко развита художественная самодеятельность.
В чем заключался, по Фадееву, «неповторимый облик этого поколения»? Возможно, ответ будет в некоторых эпизодах из жизни будущих подпольщиков Первомайской группы, из которой 19 человек были казнены оккупантами, а Почепцов Геннадий за предательство своих товарищей был расстрелян по приговору военного трибунала Юго-Западного фронта. Почти все они, кроме Евгения Шепелева и Бориса Главана, учились в Первомайской школе №6.
Мне довелось много раз видеть их в школе, летом на речке, весной – когда молодежь от мала до велика отправлялась на курганы за лазоревыми цветами, зимой – при коллективных катаниях на санках; некоторых знал по встречам с моей сестрой в нашем доме.
Большинство из них в свободное от уроков время работали на школьном винограднике, на летних каникулах – в колхозе «Первая пятилетка» и в совхозе «Первомайский»: подбирали на полях после уборки урожая оставшиеся колоски пшеницы или ячменя, сгребали и копнили сено, выливали из нор сусликов – похитителей зерна, собирали для уничтожения клопа-черепашку.
С детства приученные к труду, молодые первомайцы спешили отозваться на лозунг: «Труд – есть дело чести, доблести и славы».
Многие девушки из группы будущих подпольщиков были пионервожатыми. А это уже ответственность перед коллективом учителей и учащихся. Когда началась война, они разносили из магазинов продукты семьям красноармейцев, собирали подарки для фронтовиков. Во время оккупации, чтобы уберечь от угона в Германию, инспектор РайОНО, бывший директор школы №6 И.А.Шкреба направил учителями немецкого языка в школы района: Нину Герасимову в поселок шахты №2-бис, Лилию Иванихину – в Большой Суходол, Нину Минаеву – в Верхнюю Краснянку, Ангелину Самошину – в Герасимовку.
Как известно, личность раскрывается в деталях. Несколькими подробностями, штрихами, взятыми из воспоминаний родителей, учителей, а также моих, которые я по свежей памяти запечатлел на бумаге по просьбе Краснодонского и многих школьных музеев «Молодая гвардия», я обрисую основные черты характера 4-х девушек, которых отправили на казнь в первой группе подпольщиков.
Вот стройная, круглолицая с большими голубыми глазами и волнистыми темно-русыми волосами Александра Ивановна Бондарева. Она родилась 23 мая 1922 года в селе Тишкино Ростовской области в семье крестьянина. В школьном классе была самая веселая и находчивая. Хорошо играла на гитаре и вместе с братом Василием, игравшем на мандолине, выступала на концертах художественной самодеятельности. В красной кофте и черной юбке она очаровывала учителей, летая в танце как бабочка. Трудолюбие, деловитость, серьезность Александры воспитала домашняя обстановка: в небольшом флигеле, в котором жили Бондаревы, был идеальный порядок, детям приходилось помогать родителям по хозяйству, в котором были корова, поросенок, куры.
За организаторские способности Александру назначили пионервожатой в самый недисциплинированный класс. Когда в этом классе не стало отстающих, Шуру Бондареву избрали председателем учкома. После окончания Первомайской семилетки Шура поступила в Каменское педагогическое училище. Но через два года началась война, училище переоборудовали под госпиталь и Александра вернулась в Краснодон. Райком комсомола предложил ей работу в колхозе «Труд горняка», где ее вскоре избрали секретарем комсомольской организации и утвердили членом комиссии по школьной работе при Краснодонском райкоме комсомола.
В характеристике Нины Минаевой ее классный руководитель А.Д.Колотович отметила такое:
«Это была маленькая, красивая девушка с толстыми светлыми косами и пухлыми розовыми губами. Круглое личико ее всегда светилось веселой добротой, умом и живостью... Мечтала стать врачом. В то же время у нее открылся недюжинный артистический талант. Она занималась в драмкружке, участвовала во всех школьных постановках. Особенно любила исполнять драматические роли. К тому же она хорошо пела, декламировала стихи. Много читала».
Молодежь Краснодона выступления знаменитых артистов слышала только по радио и таким образом у нее складывался круг любимых артистов театра и эстрады. Подражая им, школьники ставили спектакли в кружках художественной самодеятельности. За активное участие в драмкружке, например, Борису Клыго, близкому другу Нины, присвоили почетное прозвище «Горе-Качалов» (В.И.Качалов – выдающийся народный артист СССР). Десятиклассник Борис в новогоднем послании Нине писал: «Театр – это самое светлое, что только можно найти в моих чувствах». И сокрушался, что, отсутствуя на новогоднем вечере, он не услышит монолог Чацкого в исполнении Нины.
А когда она была в доме отдыха в Мариуполе, Борис Клыго писал ей, что много думает о постановке пьесы «Предложение», и сожалел, что не смогут достать нужных костюмов и декораций.
Нина Петровна Минаева родилась 2 февраля 1924 года в селе Столбча Знаменского района Орловской области в семье крестьянина. В 1930 году семья переехала в город Горловку Донецкой области, в 1932 году – в поселок Первомайку Краснодонского района, где бурно развивалась угледобыча.
Нина отличалась сильным характером, большой волей. А.Д.Колотович в своей книге «Дорогие мои краснодонцы» много рассказала о ней. Вот несколько цитат.
«Мое внимание всегда захватывали ее суждения, их глубокая продуманность. Огульно, как у нас говорили, «с кондачка», она не подходила к людям и поэтому, особенно при приеме в комсомол, ее слово было решающим. Я не помню случая, чтобы она дала кому-нибудь отвод. Кандидатов она хорошо знала и уж заранее составляла свое мнение о них… Помнится мне, стоял вопрос о приеме Александра Краснянского, хлопца неуравновешен­ного, «с загибами», который то учился хорошо, то все забрасывал и уличался в таких поступках, которые даже трудно было объяснить. Кто-то внес предложение: «воз­держаться». Слово взяла Нина. Ребята притихли.
— Краснянский тянется к нам, пытался даже выпра­вить свою успеваемость. Правда, мало что вышло из этого... Но если сейчас мы его оттолкнем — куда он по­йдет?..
Не нашлось после этого ребят, которые бы выступи­ли против, и Сашу Краснянского, вопреки «обычаю», приняли с двумя двойками…
Своей обязанностью Нина считала быть вожатой от­ряда, и когда ей одно время пришлось быть секретарем, от обязанностей вожатой она не отказалась. Зато и ее третий класс был потом образцовым классом и по успе­ваемости, и по дисциплине, и по выполнению всякого рода внешкольной работы.
Нина была «врожденной актрисой», как говорили учащиеся…
— Отдельные места из различных пьес, в которых играли Борис Клыго и Нина Минаева, мы заставляли повторять не потому, что они не удавались, а потому что хотелось крепче запечатлеть образы, которые воплоща­ли наши соклассники, — говорили ребята…
Помнится, после постановки одной вещи, где Нина играла роль Анночки, как-то перестали называть Нину ее именем и за ней закрепилось имя «Анночки»…
Зал обычно не вмещал желающих по­смотреть на сцене Клыго, Минаеву и других наших «артистов».
— Помнится мне,— говорила сразу после войны Рая, соклассница Нины,— как Борис Клыго и Нина Ми­наева, сидя на одной парте, рассматривали журнал «Со­ветское искусство». Любимыми портретами, над кото­рыми они долго сидели были портреты Москвина, Качалова, Тарасовой…».
Нина на себе испытала волшебную силу сценического костюма. Однажды в жаркий день, не дожидаясь ночи, когда для скупой прохлады распахивали настежь двери и окна, без всякого умысла набросила на себя бабушкину одежду, покрыла голову белой косынкой и вышла открыть ставни. Увидела соседку Ивановну, стряпающую на летней печке, и поклонилась ей. «Здравствуй, Алексеевна!» – ответила соседка. Тогда Нина подбоченилась, крутнулась в одну сторону, в другую, выделала ногами ловкое колено и скрылась за углом дома. Ивановна так и застыла с ложкой у рта, и через минуту влетела в нашу хату и юркнула к бабушке в спальню, справилась о ее здоровье. Бабушка равнодушно посмотрела на нее. Это еще больше встревожило Ивановну: она подумала, что от жары ей привиделась бабушкина выходка. Нина в бабушкином наряде вошла в спальню и соседка всплеснула руками и скорчилась от смеха.
В первые дни оккупации чтобы не привлекать к себе внимания немцев, Нина в таком же неказистом наряде появилась на речке Каменке среди Первомайских девушек. Уля Громова с ней встречалась редко: только в клубе или на речке, и не знала, что Нина – завзятая охотница преображаться. Не поняв намерений Нины, Уля осмеяла ее и потом так написала в дневнике, ярко выразив свой характер:
«Я не могу найти себе места от стыда. Стыдно, стыдно, - нет, больше, позорно смеяться над тем, кто плохо одет! Я даже не могу вспомнить, когда взяла это себе в привычку. А сегодня этот случай с Ниной М., - нет, я даже не могу писать... Все, что я ни вспомню, заставляет меня краснеть, я вся горю. Я сблизилась даже с Лизкой У[раковой], потому что мы вместе высмеивали, кто плохо одет, а ведь ее родители... Об этом не нужно писать, в общем она дрянная девчонка. А сегодня я так надменно, именно надменно насмеялась над Ниной и даже потянула за кофточку так, что кофточка вылезла из юбки, а Нина сказала. Нет, я не могу повторить ее слова. Но ведь я никогда не думала так дурно. Это началось у меня от желания, чтобы все, все было красиво в жизни, а вышло по-другому. Я просто не подумала, что многие еще могут жить в нужде, а тем более Нина М., она такая беззащитная... Клянусь, Ниночка, я больше никогда, никогда не буду!»
И дальше Уля дописала: «И ты попросишь у нее прощения, да, да, да!..»
Нередко, когда я приносил Нине обед в приемный пункт молока, куда ее устроила соседка на работу, чтобы не угнали в Германию, она закутывала по-старушечьи голову платком, вытаскивала из-за пустых бидонов тяжелую сумку и быстро исчезала за флигелем, за которым начинался поселок «Шанхай». Потом стало известно, что там в руинах городской бани подпольщики создали склад оружия и боеприпасов. И можно предположить, что в тяжелых сумках Нина относила именно туда боеприпасы.
Ульяна Матвеевна Громова родилась 3 января 1924 года в поселке Первомайка Краснодонского района в многодетной семье. В школе училась отлично, переходила из класса в класс с Похвальными грамотами. Как пионервожатая, она много времени уделяла малышам во внешкольное время. Была членом учкома. Статная, с большими лучистыми глазами, с черными бровями, с гладко зачесанными волосами, собранными в толстую косу, с руками постоянно в карманах платья, она выглядела строгой, высокомерной и недоступной. Но за внешней недоступностью скрывались доброта, радушие и щедрость: когда в домашнем саду поспевали яблоки, Уля регулярно угощала ими весь класс.
То, что она делала своими руками, действительно «было красиво в жизни». Сохранились ее школьные тетради с конспектами, диктантами, контрольными работами, написанными каллиграфически, без единой ошибки, будто готовились на выставку.
В те годы молодежь запоем читала художественную литературу. Домашние библиотеки умещались на 3-4-х полках этажерок и книги из школьных библиотек ходили по рукам и были зачитаны до дыр.
Вот книги, которые читала в те годы молодежь: Головко «Мать», П.Мирный «Повия», М.Вовчок «Избранные произведения», Шекспир «Отелло», Ламакин «Каинова печать», Дюма «Три мушкетера», Диккенс «Домби и сын», А.Грибоедов «Горе от ума», произведения М.Горького, Л.Н.Толстого, Гоголя, Чехова, Чернышевского, Ленина, Сталина, Шевченко, Шолохова и многих других авторов.
Сохранившиеся дневниковые записи Ульяны о прочитанных книгах дополняют ее живой образ. Вот несколько цитат, записанных Улей:
М.Горький: «Любите книгу: она поможет вам разобраться в пестрой путанице мыслей, она научит вас уважать человека».
«Взгляды, новые идеи, знания жизни, вот что дают книги».
«Правдивая любовь к науке узнается по страстности к подробностям».
Дж.Лондон: «Поделом тому, кто сдался! Сильным побеждать дано!».
«Гораздо легче видеть, как умирают герои, чем слушать вопли о пощаде какого-нибудь жалкого труса».
«В сражении нужно уметь пользоваться минутой и обладать способностью быстрого соображения».
Зная о приближении немцев к Краснодону, Ульяна завернула в холстину портреты Ленина и Сталина, свой комсомольский билет и закопала в саду.
Большое уважение к И.В.Сталину питали все молодогвардейцы. Я уже говорил, как это проявилось в случае с Ангелиной Самошиной. Повторю. Когда она увидела, что немецкие солдаты топчут портрет Сталина, она закричала: «Свиньи вы, свиньи!». В апреле 1945 года такие же немецкие солдаты топтали портрет своего вождя Гитлера. Но Лина этого знать уже не будет.
Ангелина Тихоновна Самошина родилась 10 ноября 1924 года в деревне Никитовке Свердловского района Орловской области в крестьянской семье. В 1931 году Самошины переехали в поселок Первомайку.
Стройная, со светлыми коротко остриженными волосами, со слегка вздернутым носиком и голубыми веселыми глазами, Лина краснела, когда отвечала урок. Была редактором стенной газеты, пионервожатой, хорошо играла на гитаре, пела и активно участвовала в кружке художественной самодеятельности. Она хотела стать учительницей, как ее старшая сестра Варвара Тихоновна. Лина собирала детвору и организовывала игру в «школу», ловила бабочек и жучков для своей коллекции. Участвовала в районных спортивных соревнованиях. В 1942 году, сразу после окончания 10-го класса, поступила на курсы медицинских сестер.
Так и Нина Минаева отказалась от артистического дара. Желание стать врачом зародилось у нее после летних каникул, проведенных у дедушки, Алферова Федора Васильевича, лесника Знаменского района Орловской области. Фельдшер лесничества, Кузовков Василий Иванович, которого в округе считали необыкновенным целителем, уверил Нину в ее врачебных способностях и обещал передать ей свои секреты народной медицины. И когда началась война, Нина поступила на работу в городскую больницу и пошла учиться на медицинскую сестру.
И Ангелина Самошина, и Нина Минаева объяснили свое решение тем, что как медсестры они больше принесут людям пользы.
Нравственная сила человека проявляется его мужеством в ситуации, которую он понимал как безуспешную, в своей борьбе не надеялся на успех, на полную победу.
Боевитые молодогвардейцы, как в довоенные годы, так и под гнетом врагов, были настоящими патриотами, ответственными перед народом и Родиной. Не обученные для подпольной деятельности, они умело соблюдали конспирацию. Скажем, когда мать Нины Герасимовой увидела, что дочь заигрывает с солдатами и выпрашивает у них патроны, она цыкнула на Нину. А та при солдате отломила пулю и порох из патрона сыпнула в печку: дескать, порохом легко разжигать огонь в печке.
Как-то девушки писали листовки, объяснив моей бабушке, что переписывают песни, и моя сестра заметила, что я подслушиваю их разговоры и подсматриваю написанное. Она привлекла меня к себе, гладит по голове и говорит: «Посмотрите, девочки, какой большой мой Вовка! И уши у него быстро растут. А чтоб они не торчали, он голову на ночь полотенцем обматывает». Я загорелся до слез, стукнул сестру кулаком, кинулся тушить коптилки и пулей выскочил из комнаты. И всегда так: чтобы я «не развешивал уши», Нина чем-то конфузила меня, и я долго не показывался на глаза ее компании.
Нынешние толкователи истории «Молодой гвардии» публикуют заумные, нелепые утверждения. Например, у молодогвардейцев, дескать, была игра в конспирацию. Или разными ухищрениями стремятся переложить вину за провал подполья на самих молодогвардейцев и тем самым оправдать предателей. Это почти что прямо выражено в телевизионной поделке С.Братишко и В.Загоруйко «Сквозь призму времени».
Журналист-верхогляд В.Загоруйко вбросил собеседникам такой тезис: «Негативный момент в деятельности «Молодой гвардии» - многочисленность организации, которая в конце концов могла привести к провалу». Ю.Козовский, пособник В.Семистяги, подтвердил тезис «веским» аргументом: «Никакое мощное подполье в таком небольшом районе долго не продержится, если в нем очень много людей. Это – закон подполья». И Загоруйко твердо знает: «То, что известно двум – известно всем. Была б это конспирация взрослого уровня – иная речь. Но это были юные подвижники. Многие еще не вышли из школьного возраста».
С авторитетным видом лжеисторик В.Семистяга дополнил: «О том, что дети были в подполье, знали многие родители. Это – абсолютная правда. Но вы не знаете, что многие родители служили в полиции или имели связь с полицией. Это тоже абсолютная правда».
На самом деле и то, и другое абсолютная, бесстыжая, наглая ложь. Мне пришлось слышать рассказы многих родителей, и никто из них не знал о подпольной деятельности своих детей. И тот единственный родитель, который одобрял оккупантов, не знал, что его сын – подпольщик.
Далее негодяй сочинил еще нелепицу: «Система работы молодогвардейцев была такая: более взрослые окружали себя подростками. Для чего? Для того, чтобы те расклеивали листовки, делали какие-нибудь акции. И считали, что против детей оккупанты ничего не сделают, так как это дети. И не будут наказаны».
Только по невежеству или злому умыслу можно сказать такое. Как будто подпольщики занялись не смертельно опасной работой. А в самой «Молодой гвардии» был один 14-летний ребенок и по пять 15-ти и 16-тилетних подростков, которые не могли «окружить» остальных 60 взрослых молодогвардейцев.
Огорчил своим рассуждением в фильме Ким Иванцов, брат 2-х сестер-подпольщиц. Он сказал: «Единственное, что мне не нравится – это то, что их погубило. Когда начались аресты, облавы, многие сидели. Штаб издал приказ, трижды его повторили: уходите, уходите, уходите! Вот почему мои сестры ушли? Они были дисциплинированные. В НКВД учили этому. Они сразу собрались и ушли впятером… А другие сидели. В таком возрасте – неверие в то, что тебя могут арестовать, могут убить».
Все в фильме бросились оребячивать уже взрослых, зрелых и очень серьезных молодогвардейцев. К.Иванцов знает, что и большинство штаба не выполнило приказ. А они – не дети. Не ушли и те, кто уже побывал в лагерях военнопленных. Но К.Иванцов не жил на оккупированной территории, не испытал ту атмосферу, понаслышке знает об арестах и поведении в те дни подпольщиков. Да и на старости лет трудно понять высокую сознательность молодогвардейцев, которая не позволила им личную ответственность за совершенное переложить на родителей. Они знали, что по законам оккупантов за провинность скрывшихся детей родители отвечают своей головой.
Помню, когда начались аресты, моя сестра объявила, что скоро уйдет из дома надолго. Мама не спросила куда и зачем, потому что подумала: уйдет в Верхнюю Краснянку, где Нина работает учительницей, и не будет приходить домой по субботам. Но она никуда не ушла. Тоня Иванихина по несколько раз в день приходила к нам и девушки подолгу секретничали. А после ареста сестры, в Верхнюю Краснянку к Плешаковой Татьяне, у которой Нина стояла на квартире, нагрянули полицейские и учинили обыск.
Молодогвардейцы проявили настоящее благородство, кратко выраженное гоголевским Тарасом Бульбой: «Нет уз святее товарищества». Моральные узы товарищества не позволили подпольщикам выдать тайны своей организации. «Я ничего не скажу. Можете бить» – сказала моя сестра на допросе. Молчали и другие.
Александр Фадеев в своем романе правдиво выразил принципиальность молодогвардейцев, означающую твердость убеждений, верность руководящей идее, их готовность ради блага своего народа к самопожертвованию, непоколебимую веру в победу Красной Армии, когда она терпела поражение за поражением, бесстрашие при выполнении одной из главных заповедей партизан и подпольщиков – поднимать дух людей, повышать их уверенность в победу над оккупантами.
Примеряя на себя поступок краснодонских подпольщиков, читатель может сравнить свое поведение в конфликтных ситуациях, при встрече с неправдой, противником, недоброжелателем и без труда охарактеризовать себя в повседневной жизни.
 
Продолжение
Поиск
Архив записей
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz

  • Сайт создали Михаил и Елена КузьминыхБесплатный хостинг uCoz