В.Минаев. "Молодая гвардия": опять предательство? Страница 13.
Н.Ажгихина: Наша история слишком долго была историей легенд. Мифы заменяли нам все - живое прошлое и экономику, нравственность и политику, и советская литература, объявившая себя единственной законной наследницей великой классики, постепенно превратилась в гигантскую фабрику по производству новых, нужных данному моменту мифов [58].
В.М.: Такую кичливость ума народ выразил кратко обиняком: курочка бычка родила, поросеночек яичко снес. Не лишне добавить: журналистка плеснула деготь на прошлое, а сама измазалась по самые уши.
Н.Кононова: Современная действительность нередко корректировала прошлое. Краснодонцы рассказывают, например, что матери Сергея Тюленева после войны пришлось заменить паспорт и фамилию, поскольку Фадеев в романе ошибочно назвал ее сына Тюлениным [57].
О.Трачук: Коммунистические идеологи так спешили использовать имена новых героев, что эти имена сами перепутали. К примеру, Вася Земнухов на самом деле был Зимнуховым. Сергей Тюленин носил на самом деле фамилию Тюленев. Но когда вышел указ о присвоении им звания Героя Советского Союза, было уже поздно [62].
В.М.: Да, тогда спешили: война заставляла все делать быстро. За 1418 дней Великой Отечественной войны почетного звания Героя Советского Союза были удостоены более 11600 человек, в том числе 233 партизана и подпольщика. К примеру, за героизм, проявленный войсками при форсировании Днепра и в боях за правобережные плацдармы 2438 воинов (47 генералов, 1123 офицера и 1268 сержантов и солдат) были удостоены звания Героя Советского Союза. Такая «спешка» (в среднем по 8 Героев в день) нужна была не для использования «коммунистическими идеологами» имен героев, а для того, чтобы своевременно отметить людей за выдающиеся подвиги. И не удивительно, что вкрались ошибки в фамилии Тюленина и Земнухова: записывали фамилии со слов, а не с удостоверений личности.
А вот сегодняшние брехонавты в «разоблачительной» горячке, извращая факты, не удосуживаются уточнять имена и фамилии, даты и события. Так, О.Трачук Ивана Земнухова назвал Васей, Подтынного, бывшего заместителя начальника полиции — Подтыльным, следователем полиции, бургомистра Стаценко — Стаценковым.
Псевдоисследователь Э.Шур артиста Владимира Иванова, игравшего в кинофильме роль О.Кошевого, назвал Александром. Н.Ажгихина подругу молодогвардейца Анатолия Ковалева Антонину Герасимовну Титову превратила в Антонину Захаровну Попову, а на фотоснимке А.Лопухова назвала А.Левашовым. Г.Головлева и Н.Кононова так спешили, так спешили донести свою «правду» до читателей, что забыли уточнить, когда наградили молодогвардейцев — во время или после войны — и кто первый назвал ошибочно Сергея Тюлениным — А.Фадеев или М.И.Калинин.
Теперь каждый, наверно, убедился, что историографическая оснащенность «демократических» вояк настолько слаба, что в подлой и безумной возне вокруг «Молодой гвардии» сразу выявляет их заданность на фабрикацию событий. Выполняя роль агентов влияния, задачей которых является «отрезать прошлое от настоящего и тем самым лишить страну будущего», они норовят нечистоплотными и примитивными способами выполнить вот эту установку хозяев: «Добиться того, чтобы в последующей войне не было «Молодой гвардии», не было космодемьянских и матросовых».
Это указание откровенно распространил основной, третий по положению в США, еженедельный журнал новостей «Юнайтед Стейтс Ньюс енд Уорлд Рипорт» (владелец, издатель и главный редактор Мортимер Б. Цуккерман).
Согласитесь, «большая полемика через океан», с целью «пересмотра дела «Молодой гвардии» — в русле этой задачи: подрубить одну из опор самосознания нашего народа, заразить молодое поколение беспамятством, чтобы у него не было примеров мужества и самопожертвования героических предков. Выходит, американский эмиссар Е.Стахив оказался заводилой атак на краснодонское подполье не по своей прихоти.
Но нет худа без добра. В этой психологической войне «Молодая гвардия» превратилась в индикатор высокой чувствительности, который легко и точно раскрывает раболепие, холуйство агентов влияния, и подтверждает, что рожденный ползать — не врать не может. Перефразируя дальше высказывание великого писателя эпохи реализма, можно так выразить ответ рожденных ползать:
– Ну что там в правде? – пустое место. Там много света, но там нет пищи... Мне здесь, средь бредней, прекрасно... тепло и сытно!
* * *
«Несомненно, что двух историй не было, нет и не будет. И нет смысла удостаивать иных гибнущих от завистливой ненависти критиков даже полусловом спора или гнева. Лишь хочется еще раз напомнить, что тот, кто возбуждает ненависть и нечистоплотные усилия, напоминает известного евангельского пса, пожирающего собственную блевотину. Вызывая брезгливое презрение к себе, булгарины во все эпохи ползают и крутятся вокруг искусства, распространяя пропитанную ядом вражду, отравленную зависть, озлобленность к литературным талантам, намеренно огрязняя, извращая русскую культуру». (Ю.Бондарев. «Правда», 19-20.12.2006).
Вранье, что драный тес:
того гляди, руку занозишь (посл.)
Выдержки из статьи В.Покотило
«Фадеев и правда.
Из записок украинского националиста».
Літературна Україна. — 2004 г. — 5 февраля.
Находясь во время Второй мировой войны в подполье, я выполнял ответственные поручения Руководства ОУН. В частности, мне удалось провести переговоры с гарнизонным руководством Власова и убедить его присоединиться к УПА, чтобы общими усилиями бороться как с немецкими фашистами, так и с большевиками. Со временем я переехал в Киев с целью реставрации разгромленной немцами ОУН. В ходе выполнения этой миссии попал в руки ЧК.
После двухлетнего истязания в киевских потайных камерах контрразведки я в конце концов прибыл в Казахстан в 4-е Отделение Степлага отбывать своих пятьдесят лет заключения, которые получил на двух судебных процессах, узаконенных Москвой...
Прибыл я в концлагерь в 1950 году вместе с Грунзбергом, главным командиром Латышской Освободительной Армии, с его сподвижниками, подобранными на поле боя. В том бою они убили 800 московских захватчиков. Мы поклялись продолжить борьбу с большевизмом в ГУЛАГе.
<...> Отголосок движения Сопротивления будоражил и пробуждал ум узников кряжистого и широкого Степлага. Наше 4-е отделение уже имело сформированный повстанческий штаб, в который вошли проводники ОУН, латыши, японцы и представители других порабощенных народов. Повстанческое руководство поручило мне возглавить ГУЛАГовское восстание. Началась интенсивная подготовка к запланированной акции. Формировались отряды добровольцев, подбиралась спецгруппа смертников.
Один из проводников повстанческого штаба Клим, псевдоним — Генерал, как-то наведался ко мне неожиданно. Я ступил ему навстречу:
— Что-то случилось? — спросил его.
— Да ничего не случилось. Хочу тебя познакомить с одним журналистом. Рассказывает, что в 44-м был во Львове. Может, где встречались?
<...> Нашли журналиста, он примостился возле окна: статный, солидный. Познакомились. Я присмотрелся к нему и припомнил, что где-то видел этот тонкий заостренный нос, такие же тонкие бледные уста и... глубокие глаза, но промолчал.
— Мой друг Клим говорит, что вы работали во Львове?
— Да,— подтвердил мой знакомый. — ЦК комсомола нас многих откомандировал в Галицию. Я попал во Львов. Но это было в 44-м, а в 43-м в сентябре меня и Фадеева Москва послала в Краснодон доискиваться правды о зарождении и гибели молодогвардейцев.
Фадеев отказался от первого эскизного плана, поскольку комиссия ЦК комсомола дала неточные данные,— вел дальше журналист, увлекаясь ритмом мощного слова.— Его подгоняли комиссары, а в его душе нарастал гнев — гнев гения, который столкнулся с ничтожествами и попал в страшную зависимость от них. Мы снова возвратились в Краснодон искать правду. А правда была такая. В первые дни немецкой оккупации на восточные земли отправились бандеровские походные группы создавать ячейки борьбы за освобождение Украины от фашистских орд. Такая группа прибыла и в Краснодон. Стахив — напористый и умный вожак из той группы — осел среди краснодонцев, отыскал норовистых смельчаков и создал из них повстанческую ячейку с лозунгом «Украина без Сталина и Гитлера!» — вот что мы открыли в Краснодоне!
«Я правду открыл, а меня принуждают писать вранье!» — сказал мне Фадеев.
<...> Фадеев — чудак, он всегда твердил, что ему нужна правда, а в романе «Молодая гвардия» правду с огнем надо искать. «Меня заставили, — говорил он,— писать неправду. Но я еще устрою им неожиданность». Он долго мучился с произведением. Одна лишь первая страница претерпела двенадцать вариантов. Он в душе любил Стахова, руководителя группы, но партия запретила показывать его положительным героем. Фадеев очень больно воспринимал и Виктора Третьякевича. Но что поделаешь: решение партии не подлежит сомнению.
<...> На следующий день я снова вел разговор с журналистом Сашей. Оставив душный барак, мы пошли по аллее, которая тянулась к соседнему бараку. Нагретый за день воздух наполнялся вечерней прохладой. Медленно шагая, я спросил Сашу: — Как вы восприняли наш Львов?
Он оживился, на лице блеснула легонькая улыбка:
— Львов мне понравился. Старинный город утопал в прохладных парках, чего, например, не увидишь в задымленной индустриальной Москве. Да и люди иные на вид — это типичные европейцы.
<...> Всех нас, московских журналистов, обком направил в разные учреждения города, временами не по специальности, а по шефству, как советников. Мы были проводниками нашей коммунистической идеи. Официально я числился в «Правде Украины», где готовил «передовицы», не выходя за порог редакции. Периодически я имел деловые встречи с обкомовскими шефами — в частности с господином В.Ильясовым...
Услышав знакомую фамилию, я вперил глаза в моего собеседника, а Саша еще больше вытаращился на меня. Я улыбнулся и сказал:
— Надо же такое стечение обстоятельств!.. Советник Ильясов крутил нами обоими!
— Неужели и вы ходили на богомолье к Ильясову? Я рассказывал вам о молодогвардейцах, но не припоминаю, чтобы и там были ваши знакомые.
— Что много было их там — этого не скажу, а один... главный был.
— Кто?
— Стахив!
— Я так и думал...
— <...> В сорок третьем я убегал от красных, а за мной вдогонку летел гестаповский формуляр, в котором значилось, что В.Покотило за совершенные им против немецкой власти тяжкие преступления гестапо вынесло заочный смертный приговор, поэтому меня ОУН спровадила из Львова в село Руданцы. Там я имел беседу с надрайонным проводником Круком, который предложил мне провести переговоры с офицерами власовского гарнизона, которые желают выйти из-под немецкой опеки и перейти в нашу УПА.
<...> Следующей ночью Яричевский гарнизон был спроважен в УПА. После этой работы меня захотел увидеть Богдан, член Главного Руководства.
<...> Богдан пригласил меня на Большой Сбор УГВР.
<...> Но, к величайшему сожалению, мы на Сбор не попали — нам воспрепятствовали москали, которые массой двинули через Бродский прорыв.
<...> В районе я шнырял по закоулкам, искал машину, которая бы подвезла во Львов, а тут навстречу военный. Так я попал к майору, политруку. Узнав, что я художник, оставил меня в своей канцелярии. Ему нужно было отчитаться перед Сталиным о том, как радостно встречают их, «освободителей», галичане. Такое фальшивое письмо, адресованное вождю народов т. Сталину, я помог политруку «сочинить» на родном украинском языке, в доказательство того, что это святая правда.
Журналист, улыбнувшись, покрутил головой:
— Я видел, какую фальшивку строчил Александр Фадеев, но такую побоялся бы писать. Поздравляю!..
— <...> А вы, пан Сашко, рассказывал мне Клим, часто выпивали с Галаном?
— Было такое. Как-то Галан пригласил меня поехать с ним в село немного развлечься. Крестьяне ваши очень приветливые — радушно приняли и угостили. Потом он хотел меня еще куда-то повести, но я сослался на усталость и остался. Я уже было заснул, как кто-то постучал в окно. Хозяйка впустила гостей — это были бандеровцы. Один навел на меня фонарик и спросил:
— Вы с Галаном приехали?
— Да, — ответил я.
— Тогда извините, вас больше никто не побеспокоит!
Никто, кроме НКВД. При аресте у журналиста искали оружие, то, что ему подарили... бандеровцы.
— На допросе, в контрразведке, меня засыпали вопросами, отчего, мол, тебя, москаля-захватчика, бандеровцы не расстреляли? Что ты им пообещал? А ситуация вокруг Львова была не в пользу «визволителів»,— вел дальше Саша.— Тогда оперативные группы НКВД-МГБ начали массовые уничтожения мирного населения.
Уже было поздно. Я пожал руку корреспонденту. На прощание он сказал: «Мы еще встретимся с вами на баррикадах. Я буду на вашей стороне. Вместе будем уничтожать сталинскую тоталитарную систему!»
Владимир ПОКОТИЛО
Правдолюбие свято,
да не корыстно (посл.)
Выдержки из статьи
«Еще раз о «Фадееве и правде».
Літературна Україна.— 2004 г.— 18 марта.
«Записки» Владимира Покотило претендуют на выявление скрываемой правды, даже серии правд: о возникновении в Краснодоне подпольной организации «Молодая гвардия», об одноименном романе А.Фадеева, о киевском подполье, о будто бы дружных отношениях Я.Галана с бандеровцами, о НКВД и др. Однако остановимся только на тех правдах, которые касаются краснодонской комсомольской организации «Молодая гвардия» и романа А.Фадеева.
Известный французский ученый Ролан Барт в своей статье по поводу новеллы Э.По «Правда о том, что случилось с мистером Вольдемаром» писал, что заявить об обнародовании какой-то правды – это значит признавать существование какой-то загадки, ошибочного взгляда. Выходит, само название «Записок» В.Покотило «Фадеев и правда» сообщает, что автор развязывает загадку, устанавливает истинную правду.
Что же это за правда? В.Покотило ссылается на рассказ какого-то загадочного журналиста по имени Саша (фамилия не названа), который определенное время «официально числился в «Правде Украины», а потом был репрессирован, сослан в Степлаг и там, встретившись с автором, открыл ему всю правду о Краснодонском движении сопротивления и о А.Фадееве, с которым якобы он изучал материалы о «Молодой гвардии». «А правда, – пишет В.Покотило, пересказывая слова известного только ему журналиста, – была такая». Цитирую: «В первые дни немецкой оккупации на восточные территории отправились бандеровские походные группы создавать ячейки борьбы за освобождение Украины от фашистских орд. Такая группа прибыла и в Краснодон. Стахив – напористый и разумный вожак с той группы – поселился у краснодонцев, отыскал норовистых смельчаков и создал из них повстанческую ячейку с лозунгом «Украина без Сталина и Гитлера!» –вот что мы открыли в Краснодоне».
В рассказе приводятся высказывания, которые якобы принадлежат А.Фадееву: «Я правду открыл, а меня принуждают писать вранье!»; «Меня принудили,— говорил он (то есть А.Фадеев — Н.К.) — писать неправду». И дальше в тексте, ссылаясь на того же таинственного журналиста, В. Покотило пишет, что «в романе «Молодая гвардия» правду с огнем надо искать», что А.Фадеев «строчил фальшивку» и т.п.
Странный это способ — устанавливать истину, ссылаясь на кого-то, кого мы не знаем, а значит и спросить ни о чем не можем. Как говорят, «за что купил, за то и продал». Кстати, лозунг «Украина без Сталина и Гитлера!» явно напоминает знаменитый лозунг нашей современной оппозиции «Україна без...» в 2000-2001 гг. К чему бы это?
Никаких документов в своих сенсационных «записках» автор не приводит — сплошные разговоры и их комментирование. А между тем А. Фадеев ссылался на документы, и эти документы сохранились, несмотря на то, что доступ к ним в последнее время становится все более трудным.
Первые сведения о «Молодой гвардии» появились после освобождения Краснодона от немецких оккупантов в армейской газете «Сын Отечества» 18 апреля 1943 г., со временем в других газетах Краснодона и Ворошиловграда.
Тогда же, весной 1943 г. в Краснодоне работала специальная комиссия ЦК ВЛКСМ, которая собрала материалы о возникновении и деятельности «Молодой гвардии».
<...> Итак, это была таки комсомольская организация, а не отряд ОУН-УПА. Перед вступлением в «Молодую гвардию» каждый из его участников давал клятву на верность родине. Знаком ли В.Покотило с этим документом? Он сохранился. А.Фадеев привел его полный текст в начале второй части романа. Помните? «...Я клянусь мстить беспощадно за сожженные и разоренные города и села, за кровь наших людей, за мученическую смерть тридцати шахтеров-героев. И если для этой мести потребуется моя жизнь, я отдам ее без минуты колебаний...» (См. также сб. «Герои Краснодона». Материалы и документы о работе в тылу врага подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия» — 1943.— С. 18). Неужели этот текст, да еще и на русском языке, написал кто-то из бандеровского руководства?!
<...> Нечеловеческим пыткам подвергли фашисты арестованных молодогвардейцев.
<...> Зачем же глумиться над памятью о мучениках-патриотах? Герои Краснодона — это дети Украины. Неужели для того, чтобы это понять, их надо переодеть в бандеровские мундиры?! Это кощунство. Навязывается мысль, что молодежь Краснодона была неспособна самостоятельно оказывать сопротивление фашистам и ждала, когда придут ими руководить люди с запада.
О том, что В.Покотило откровенно вводит читателя в заблуждение, красноречиво свидетельствует выдуманный им типаж бандеровского ватага Стахова. В.Покотило пишет, что А.Фадеев «в душе любил Стахова, руководителя группы, но партия запретила показывать его положительным героем...» («ЛУ», 5 февраля, 2004 С.7.). Но все дело в том, что в романе Фадеева «Молодая гвардия» предатель Евгений Стахович — образ выдуманный, плод авторского художественного вымысла, подобный Мечику в «Разгроме», в котором писатель заклеймил индивидуалиста. Следовательно, этот образ обобщенный. Кажется мне, что В.Покотило не понял А.Фадеева и увидел в Стаховиче реальное историческое лицо. Отсюда стремление для большей убедительности своего мифа — приблизить имя Стахова к имени Евгения Стаховича. И напрасно. Это явный «прокол». У лжи, как говорят, короткие ноги.
Не А. Фадеев создал фальшивку, а В. Покотило, который одновременно называет русского писателя — и целиком справедливо — гением. Так, образы романа «Молодая гвардия», в котором на реальных фактах А.Фадеев воссоздал подпольную борьбу украинской молодежи против фашизма, не тускнеют. Каждый, кто перечитывал это произведение, убеждался в его чрезвычайно высоких художественных качествах. Это бессмертный роман. Но таким он стал именно потому, что пером писателя водил не лукавый ум, а страстное сердце.
<...> Известно, что понять текст — это применить, наложить его на современную, актуальную для интерпретатора ситуацию. Тенденциозность восприятия запрограммирована самим читательским актом. Однако тенденциозность не должна переходить в сознательное вранье. Все же есть какая-то граница, через которую нельзя переступать, чтобы не утратить человеческое достоинство.
Наталья КОСТЕНКО.
С кем познаешься,
у того и нахватаешься (посл.)
Выдержки из отзывов «Вокруг «Молодой гвардии».
Літературна Україна.— 2004 г.— 22 апреля.
Отзыв первый.
Статья «Еще раз о Фадееве и правде», помещенная в «Літературній Україні» 18 марта 2004 года, вызывает удивление. Почему от редакции нет никакой информации о позиции редакторов «ЛУ» по этим вопросам?
Если Наталья Костенко претендует на абсолютную правду, то почему же не удосужилась связаться с Е.Стаховым и выяснить: Е.Стахович — выдуманный Фадеевым образ или имеет жизненный прототип; было ли в то время на Донетчине реальное историческое лицо — Евген Стахив.
В начале 90-х годов XX столетия в Днепропетровске была встреча с известными людьми — среди них и Евген Стахив. Мне удалось послушать воспоминания Е.Стахова о его подпольной работе в восточных регионах Украины в начале 40-х годов. Он назвал свои тропы на Днепропетровщине, места конспиративных встреч, удачные и неудачные явки, указал фамилии и имена людей, с которыми тогда общался.
На этот раз он посетил некоторые из этих мест и убедился, что в официальной советской литературе искажена наша история. Говорил и о своем пребывании на Донбассе.
Желательно, чтобы редакция «ЛУ» выяснила, где правда и где фальшивка. Еще есть возможность правдиво подать эту страницу нашей истории.
П.МИШУРЕНКО, пенсионерка г. Днепропетровск
Отзыв второй.
Немного найдется книжек, вокруг которых сломано столько критических копий, как «Молодая гвардия» Александра Фадеева. Ломались они и продолжают ломаться и на страницах «Літературної України», о чем свидетельствуют две публикации: Владимира Покотило «Фадеев и правда. Из записок украинского националиста» («ЛУ», 05.02.04) и Натальи Костенко «Еще раз о «Фадееве и правде» («ЛУ», 18.03.04).
Причина поединка между этими двумя авторами не нова. Во многих проукраинских журналах уже высказывались мысли о том, что «Молодая гвардия» была создана если не бандеровской походной группой, то молодыми украинскими патриотами. В пользу этого свидетельствует довольно весомый факт. В первом варианте произведения она действует обособленно от большевистского подполья. Возникает вопрос: почему комсомольцы сами не брались наладить с ними связь? Напрашивается несколько ответов: или боевого комсомольского подполья не было, или же не было большевистского подполья, или на то были весомые причины. Одна из самых весомых — действовали украинские патриоты, которые думали об Украине, а не о Советском Союзе. А что были комсомольцами... Так в них не записывали лишь детей врагов народа.
Неправомерно утверждать, что молодогвардейцы не могли быть украинскими патриотами только потому, что их клятва написана на русском языке. Приведя отрывок, в котором, между прочим, не упоминается ни Союз, ни Украина, автор спрашивает: «неужели этот текст, да еще и на русском языке, написал кто-то из бандеровского руководства?»
Я знаю очень и очень много русифицированных украинцев (а Краснодон — это бывший донской хутор Сорокино, заселенный украинцами, и город строили преимущественно украинцы), которых считаю большими украинскими патриотами. ... Из всего видно, автор упомянутой статьи считает бандеровцев бандитами, которыми их длительное время выставляли (и сейчас выставляют) коммунисты-шовинисты. Неужели ей не известно, что в Бабьем Яру порядочно расстреляно бандеровцев, и среди них такие славные поэты, как Елена Телига и Олег Ольжич. И если они пришли в Киев в немецком обозе, то возникает вопрос: а в чьем же обозе пришло много знаменитых советских разведчиков, с которыми фашисты считались, пока их, так же, как названных поэтов, не раскусили?
Наталье Костенко (и не только ей) следует знать простую истину, а именно: дыма без огня не бывает. Здесь же, как задымило в 1947 году, то и до сих пор дымит. А пищей есть не что другое как неосознанная и осознанная, мягко говоря, неправда. Неосознанная была в первом издании, осознанная — во втором, дополненном.
<...> Все началось с прочтения Фадеевым в газете «Сын Отечества» (со временем, как справедливо указывает Н.Костенко, и в других изданиях) сообщения о казни фашистами большой группы молодых патриотов. Писатель понял, что на основе этого трагического события можно написать читабельный очерк и заработать денег, с которыми тогда у него были затруднения, так как книжки не выходили.
В воспоминаниях друзей, в письме, написанном прежде чем подсунуть дробовик под бороду и пальцем ноги нажать на спусковой крючок, в других записках писателя не указано, как произошло, что он попал к семейству Кошевых, бабки и матери Олега. Мать Елена Николаевна была очень обольстительная и просто-таки зачаровала, возвратила к жизни писателя, которого до сих пор, кроме водки, ничего больше не интересовало. И пусть бы... Да беда в том, что круг поисков о молодогвардейцах почти замкнулся на квартире Кошевых, где он прожил больше месяца.
<...> Крестница моего отца Надежда Козак тогда учительствовала в этом городе. Заглянув к нам в гости и застав меня за чтением «Молодой гвардии», рассказала, что автор все перекрутил. Не так оно было на самом деле. Мать Олега все приписала сыну. Никаким комиссаром он не был и какой-то выдающейся роли в организации не сыграл. Родня погибших готова ей глаза выцарапать. Она боится выйти на улицу. Напряженные отношения с матерями расстрелянных не скрывает и директор краснодонского музея Анатолий Никитенко. И это через 60 лет!?
А еще Надежда рассказала, что молодогвардейцы ничего героического не устроили. Организация их была совсем не такая, как описано в романе, и входило в нее людей значительно меньше, чем расстреляно, немцы с полицаями, мстя за свои поражения на фронте, хватали всех подряд. Сергей Тюленин вообще был хулиган из хулиганов, ему что немецкие учреждения поджигать, что наши — одинаково... Немцев грабили, так как тяжело жить было.
Реакция краснодонцев докатилась до Сталина. После прочтения романа он сказал, что книжка нужна для воспитания молодежи в духе патриотизма, любви к партии. Извращения фактов ничего не значат. О них знают только жители Краснодона. Они со временем умрут, все придет в забвение, а книжка будет служить в самом деле партии вечно. Главный недостаток романа отец всех народов видел в том, что в нем не показано руководящей и направляющей роли партии. Без нее молодежь сама на борьбу не могла подняться.
<...> Идя наперекор собственной совести, Фадеев переработал роман, и он стал таким, каким хотел видеть его Сталин и его окружение. Из комсомольского подполье стало партийно-комсомольским, в которое входило 92 человека, в т.ч. 20 коммунистов (в первом варианте не было ни одного), командиром был офицер Красной армии Иван Туркенич, комиссаром — 16-летний паренек Олег Кошевой. Было также определено, сколько убито фашистов, сожжено бирж и скирд, освобождено пленных, собрано оружия и прочее.
И это есть осознанное вранье Фадеева. О неосознанном вранье рассказали после смерти автора те, кто хорошо его знал. Мол, мужчине тяжело было не поверить потому, что молодая женщина втолковывала ему в голову на улице, за столом, в постели. Первый вариант романа, как утверждают те, кто хорошо знал писателя, написан на газетных материалах и рассказах Кошевых, матери и бабки. Материалы, собранные спецкомиссией ЦК ВЛКСМ, которую возглавлял полковник, в будущем генерал КГБ Александр Торицын, он же и неизменный консультант писателя, попадут к нему со временем. Если бы в газетных материалах, о которых вспоминает Н.Костенко, было то, что потом заставили его ввести, то разве такой требовательный к себе писатель, как Фадеев, обошел бы его?
Говорят, время в истории все ставит на свои места. Но истинной правды о «Молодой гвардии» мы так и не знаем. Может, она появится после того, как кому-то посчастливится заглянуть в немецкие и московские архивы?
Николай ЯРМОЛЮК,
г. Радомышль на Житомирщине.
ОТ РЕДАКЦИИ. Благодарим читателей, которые откликнулись на статью В.Покотило «Фадеев и правда» в поисках истины. На этом завершаем дискуссию, солидаризуясь с п. Н.Ярмолюком, который высказал несмелую надежду по поводу того, что кому-то, может, посчастливится выловить из архивов ту единую правду, до которой пока что мы не добрались.
Продолжение
|