Из книги Аптекарь Р.М., Аптекарь М.Д., Никитенко А.Г.

ОГОНЬ ПАМЯТИ

Луганск 2008

 

 

СНИМОК НА ПАМЯТЬ

Этот снимок сделан 23 июня 1941 года. Слева - Алек­сандра и Василий Бондаревы, в нижнем ряду посредине - Ана­толий Николаев - будущие мо­лодогвардейцы. Рядом с ними их товарищи.

Все учились в одной школе, дружили. Анатолий Ор­лов (в матросской форме) слу­жил на Северном Флоте. Как отличник боевой и политиче­ской подготовки получил отпуск. Приехал в Краснодон вечером 22 июня. А утром следующего дня друзья провожали его военкомат. По дороге сфотографировались. Так осталась память о встрече.

* * *

Анатолий Орлов уже давно живет далеко за пределами родного города. И вот однажды, приехав в очередной раз навестить своих родителей, вместе с женой, тоже краснодонкой, пришел в музей «Молодая гвардия».

«Мы очень волновались, потому что многих молодогвардейцев хорошо знали, дружили, - вспоминал впоследствии Анатолий Владимирович. – На одном из стендов я увидел знакомую фотографию и оторопел: в военной форме я был снят со своими одноклассниками и друзьями…

Воспоминания о школе навсегда сохранятся в моей памяти, как самые светлые эпизоды жизни. И, конечно, мои друзья, Шура Бондарева - душа класса. Она никогда не унывала, да и нам не давала унывать. Мы все ее очень любили.

Анатолий Николаев, большеглазый весельчак, слыл у нас «механиком». У него был старенький отцовский велосипед, который мы постоянно ремонтировали. На нем мы ездили к его бабушке в Александровку, помогали копать огород. Так же, как и я, Толя Николаев хотел служить в Военно-Морском флоте.

С Анатолием Поповым я тоже дружил, он был очень веселый парень, но старался казаться важным, что у него не получалось.

Виктор Петров и Вася Бондарев были друзьями моего младшего брата Жени (на снимке он рядом со мной), одногодки. Виктор жил по соседству. Отец его, дядя Володя, отлично играл на мандолине, хорошо играл и Витя, учился на ней и мой брат Женя. Сейчас она в музее, со временем стала старенькой, но я ее сразу узнал...

В июне 1941 года я получил отпуск. Война застала меня в Харь­кове, а поздно вечером я был в родном доме. Весть о моем прибытии быстро распространилась в поселке. Уже к обеду ко мне пришли Анато­лий Николаев, Шура Бондарева с братом Васей, Оля Тимощенко (на снимке она в верхнем ряду вторая слева - авт.). Я собирался идти в военкомат, чтобы стать на учет. Сейчас не помню, кто был инициатором фотографирования, но мне кажется, это была Шура Бондарева. Она любила фотографироваться и собирать открытки. Так и появился этот снимок.

В тот же день вечером в клубе имени Горького я встретился со многими школьными друзьями. Война еще не ощущалась: демонстри­руя кинофильм, в фойе танцы, работал буфет. Все были уверены, что бить врага будем только на его территории (в то время был такой лозунг) и что война быстро закончится. Я не видел на лицах тревоги, сам тоже старался быть беспечным, хотя под форменную рубашку не­обстрелянного моряка заползали мурашки страха. Одно дело война на экране и в книгах, совсем другое - когда сам через несколько дней 6удешь в огне…

Это была последняя встреча. На следующий день я выехал в часть…

После освобождения Краснодона я получил два сильнейших удара: на подступах к Сталинграду погиб мой младший брат Женя и трагедия «Молодой гвардии». Горький ком сдавил горло...»