Продолжение книги "ВИТЕБСКОЕ ПОДПОЛЬЕ"
Авторы Н.И.Пахомов, Н.И.Дорофеенко, Н.В.Дорофеенко.

 

 

Вступайте в ряды народных мстителей — партизан! По­могайте Красной Армии уничтожать фашистских захват­чиков!»

Это было прямое обращение к массам, пробуждавшее и воспламенявшее их патриотические чувства, помогавшее им определить свои место в борьбе против фашизма.

«Всмотрись в этот портрет!» — так называлась листовка-плакат, изданная ЦК КП(б)Б в 1942 году. Она была широко распространена в Витебской и других областях Белоруссии. На листовке штриховой портрет Гитлера. Каждая деталь его лица состоит из искусно вкрапленных художником картин чудовищных преступлений этого кровавого главаря немецких фашистов. Вокруг портрета острый обличительный текст:

«Всмотрись в это лицо. Это тот, по вине которого нача­лась кровопролитная, убийственная война.

Всмотрись. Это тот, который физически истребляет часть нашего народа, и остальных хочет сделать рабами немецких баронов и помещиков.

Всмотрись внимательно. В этом лице ты увидишь горящие города и села родной Белоруссии.

Всмотрись, и ты увидишь повешенных братьев, родных и близких.

Всмотрись, и ты увидишь изнасилованных женшин, растерзанных детей.

Всмотрись в эти страшные глаза людоеда, и ты увидишь смерть.

Всмотрись. Это тот, по приказу которого вешают и сжигают лучших людей на кострах.

Всмотрись. Это тот, кто отправляет на немецкую каторгу наших юношей и девушек.

Это кровавый Гитлер! Смерть Гитлеру и его разбойничьей банде!»

Такие листовки звали на подвиги во имя свободы и независимости любимой Родины.

Распространение их было чрезвычайно опасным делом, но ничто не могло остановить советских патриотов.

«Ты — русский человек! — говорилось в листовках, обращённых к тем, кто пошел в услужение оккупантам. — Зачем служишь врагу своего народа? Зачем унижаешь достоинства русского человека?.. Поверни оружие — убей немца, и этим ты искупишь свое преступление перед Родиной».

Политическая работа среди населения приобрела еще больший размах после того, как в июне 1942 года возобновился выход областной газеты «Вiцебскi рабочы» (редактор В. Е. Самутин) и многих районных газет. Первой на Витебщине подпольной районной газетой была «Калгасная правуда» — орган Городскокого подпольного райкома партии, ко­торая стала издаваться в апреле 1942 года.

«Газета «Вiцебскi рабочы», - вспоминал бывший преседатель Витебского облисполкома И. Н. Рябцев, — сыграла большую роль в мобилизации населения на борьбу с врагом. Она рассказывала правду о войне, о положении на фронтах и в нашей стране, разоблачала фашистский «новый поря­док», зверства оккупантов. Газета распространялась в Мин­ской, Витебской и даже в Гомельской областях. Был случай, когда к нам вернулся один экземпляр газеты, обошедший Вилейскую и Минскую области. Он был зачитан до дыр».

От распространителей газет, плакатов, брошюр и листо­вок требовались смелость, находчивость и смекалка. В июле 1942 года, например, партизаны отряда Д. Ф. Райцева начи­нили листовками тысячи бутылок, собранных на бывшем стеклозаводе «Новка», плотно закупорили их и пустили по Западной Двине. Этот пропагандистский «ледоход», прибывший по течению в Витебск, ошеломил гитлеровцев.

По мере нарастания народного сопротивления политическая работа партизан п подпольщиков среди населения усиливалась. За период с октября 1942 года по июль 1943 года только комсомольскими подпольными организациями Витебска было распространено и расклеено на улицах города более трёх с половиной тысяч экземпляров советских газет и листовок, сводок Совинформбюро. К осени 1943 года на территории области в подпольных типографиях издавалось семнадцать районных газет, огромная масса листовок.

Политическая работа давала замечательные плоды. Население города и его окресностей всячески поддерживало партизан и подпольщиков, укрывало их, оказывало содействие в проводимой ими работе. Переставали верить фашистской пропаганде многие заблуждавшиеся и вставали на путь активной борьбы с фашистскими оккупантами. В партизанские отряды стали уходить целыми семьями. Участились групповые побеги военнопленных из города. За августь – октябрь 1943 года только в 1-ю Витебскую партизанскую бригаду влилось более ста горожан. Почти треть личного состава партизанского отряда П.З.Потапенко составляли военнопленные, бежавшие из Витебска. Подпольщик П.И.Вишневский лично переправил в партизанскую зону 80 военнопленных и жителей города. Столько же людей вывела из Витебска руководитель подпольной группы Т.П.Суторман совместно с А.М.Козловой.

Значительную работу проводили подпольщики по разложению войск противника. С большим риском они распространяли среди гитлеровских солдат листовки на немецком языке. Так, подпольщик Александр Крицкий, работавший на железной дороге, получил для распространения среди немецких солдат обращение комитета «Свободная Германия». Там, где обычно ходили гитлеровцы, охранявшие станцию, он положил несколько листовок и стал наблюдать. Подошёл один солдат, поднял листовку, осмотрелся и спрятал её в сапог. Другой сделал то же самое. Тогда подпольщик решил пойти на риск и стал вручать листовки прямо в руки солдатам, невинно говоря при этом: нашёл, мол, какой-то листок, но не понимаю, что здесь написано. Гитлеровцы охотно принимали листовки, прятали их, а Крицкому говорили: «Гут! Гут!» Под воздействием правдивой и убедительной советской пропаганды и деятельности комитета «Свободная Германия» некоторые немецкие военнослужащие переходили на сторону партизан.

 

БОЕВОЕ БРАТСТВО

 

В июне 1943 г. к партизанам 1-й Белорусской бригады пришел из Витебска солдат немецкой воинской части Иоганн Гансович Лойда. «Я пришел к вам,- сказал он, — как чех, понимающий, что нет нужды бороться за фашистскую Германию. Вместе с тем я хотел бы предупредить вас о том, что немцы дешифруют ваши телеграммы, что связано иногда с большими потерями в людях и технике. Если вы считаете, что я принес этим пользу вашей Родине в деле борьбы с фашистами, то мне больше ничего не надо». Иоганн Гансович, или, как себя он называл, Иван Иванович, передал командо­ванию бригады сведения, представлявшие ценность не только для партизан, но и для Советских Вооруженных Сил в целом. В частности, он сообщил данные о характере, количе­стве и размещении немецких воинских частей в Витебске, о системе и результатах немецкой радиоразведки.

Иоганн Лойда служил в немецком подразделении, которое занималось расшифровкой радиограмм Советской Армии и партизанских бригад. Для осуществления радиоразведки оно имело 60-70 автомашин с опознавательными знаками «Стрела», а с мая 1943 года – «Голова слона с двумя ушами», как символ подслушивания. Десятки самых совершенных по тому времени радиоприемников и семь пеленгаторных установок, расположенных в Витебске, Сураже и других пунктах области, работали круглосуточно. С их помощью гитлеровскому командованию удалось засечь радиостанции 3-й и 4-й Ударных армий, рации более десяти партизанских бригад и вести за ними постоянное наблюдение, расшифровывать важнейшие радиограммы. Чешский патриот рассказал, какие системы советских шифров наиболее легко поддаются расшифровке и что необходимо сделать для снижения эффективност и немецкого радиошпионажа.

Иоганн Гансович Лойда рассказывал о себе, что он ро­дился в семье рабочего, ставшего позже коммунистом. Учил ся в институте. Собирался стать гражданским специалистом, посвятить себя мирной профессии. Он не хотел воевать. Но помимо своего желания был призван в немецко-фашистскую армию и в 1942 году отправлен на советеко-германский фронт. В 1943 году в подразделении радиоразведки прибыл в Витебск.

С первых дней службы в фашистской армии И. Г. Лойда подыскивал удобный момент, чтобы вырваться из окружения нацистов. И Витебске он познакомился с комсомолками Галиной Лятохо и ее подругой Валентиной Крыжевич, с Н. В. Кочетовым и его женой Зинаидой Филатовной, попав таким образом в одну из подпольных организаций, действо­вавших в пригороде Витебска — в деревне Разу вайка. После нескольких встреч и откровенных бесед Иоганн Лойда стал просить Галю Лятохо помочь ему перейти к партизанам, так как он не хочет воевать против своих. С каждым днем его просьбы становились все более настойчивыми. Иоганн заверил, что он не может больше ждать, что речь идет об очень важных делах, касающихся Советской Армии, что немцы знают, где находятся партизаны и что они передают на Большую землю, какие у них силы и потребности.

И вот однажды Лятохо предложила ему готовиться в партизаны, хотя где-то в душе еще таилось сомнение. А вдруг провокация? Через своего друга Яна Вильковича и Нину, жившую на Песковатике, Галя сообщила в 1-ю Белорусскую партизанскую бригаду, что к ним хочет перейти солдат немецких войск, чех по национальности. Во избежание каких-либо недоразумений было решено дать ему маршрут по деревням, и если он честный человек, не потянет за собой «хвост», то его встретят партизаны.

Чтобы запутать следы и скрыть от гитлеровцев действительную причину исчезновения Лойды, был разработан такой план: оставить на берегу Западной Двины немецкую форму Лойды, часть его писем и фотокарточек и, таким образом, навести гитлеровцев на мысль, что он купался и утонул. Так и было сделано. Немцы несколько дней искали пропавшего, опрашивали население, в том числе и Лятохо, нашли на берегу обрывки писем, порванную фотокарточку, носки (одежда за это время куда-то исчезла). На этом поиски Лойды прекратились. Операция «Иван Иванович» была проведена успешно.

Сохранился волнующий документ — приветственная открытка Иоганна Лойды, адресованная Галине Лятохо в 1943 году по случаю дня ее рождения. Он писал: «Моя ми­лая Галя! Ко дню Вашего рождения желаю Вам от полного сердца всего хорошего, много счастья, здоровья. Также же­лаю в будущем году пожать Вашу руку и видеть перед нами уже ясное будущее. Ваш Иван Иванович».

Но 1944 год, как желал И. Г. Лойда, не был для Гали Ля­тохо и ее друзей по подполью счастливым. По доносу преда­теля Константина Ананьева она, три ее сестры и Ян Вилькович в сентябре 1943 года били схвачены гитлеровцами, под­верглись жестоким пыткам, а затем были отправлены в лагерь смерти «Освенцим». Там погибла ее сестра Зинаида. Галя участвовала в лагерном патриотическом подполье. Из лагеря ее освободила Советская Армия.

За героизм и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Галина Филатовна Лятохо (ныне Дворникова) удостоена высокой правительственной награ­ды. Она живет и работает в городе Вильнюсе.

Фашисты боялись идейного влияния, которое могли ока­зать советские люди на «рыцарей похода на Восток». Не слу­чайно в секретной инструкции, изданной еще 1 июня 1941 го­да в Берлине под названием «Двенадцать эаповедей поведе­ния немцев на Востоке и их обращения с русскими», давался наказ будущим оккупантам: «Остерегайтесь русской интел­лигенции, как эмигрантской, так и новой, советской. Эта интеллигенция... обладает особым обаянием и искусством влиять на характер немца. Этим свойством обладает русский мужчина и еще в большей степени русская женщина... Не заражайтесь коммунистическим духом».

Но никакие, даже самые строгие инструкции и уставы не могли предотвратить общение немецких солдат и офицеров с мирным населением, с советскими людьми. В процессе этого общении и под воздействием noлитической пропаганды партизан и подпольщиков в армии вермахта появлялось всё больше и больше военнослужащих, враждебно настроенных к гитлеровскому режиму и войне.

...Угроза гибели детей от голода заставила жену совет­ского офицера Анну Алексеевну Сеткину пойти работать в подсобное хозяйство немецкой авиационной части. 3десь она имела возможность незаметно прихватить иной раз кое-что из овощей и накормить троих малолетних детей.

За продуктами в хозяйство обычно приезжал немецкий шофер Эрих Паленга. Анна Алексеевна долго и внимательно присматривалась к нему, все чаще вступала в разговоры. По­степенно они познакомились настолько, что могли говорить совершенно откровенно. Эрих часто в шутку называл Сеткину партизанкой. Она вначале бледнела от страха, молчала. Однажды, когда вблизи никого не было. Паленга сказал:

- Партизан — это хорошо!

— Почему же вы здесь, если «партизан—это хоро­шо»? — спросила его Анна Алексеевна.

— Если бы я знал, где они! — в голосе Эриха чувствова­лось искреннее сожаление.

- Хорошо, я попытаюсь узнать, — пообещала Сеткина, хотя лично еще не имела связей с партизанами. Она знала, что Надя Лебедева (ныне Жбанкова) бывает у партизан, и ре­шила посоветоваться с ней, что сказать немецкому солдату.

Через несколько дней, получив положительный ответ от Нади, Анна Алексеевна сообщила Эриху, что встретила чело­века, который может провести его в партизаны. Паленга очень обрадовался и предложил совершить побег на грузовой автомашине. Так и сделали. 19 октября 1943 года, прихватив с собой Анну Алексеевну Сеткину с детьми и патриотов Ивана Жбанкова и Казимира Поплавского, Эрих Паленга вы­ехал из Витебска по старой Сенненской дороге. За городом их встретил партизанский проводник. В тот же день они прибыли в партизанскую бригаду «Алексея» и были определены в отряд «Прогресс».

В связи с побегом К. Поплавского и И. Жбанкова группа тайной полевой полиции (ГФП-703) докладывала командованию 3-й танковой армии: «Эти два молодых человека работали на аэродроме, и их должны были увезти на работу в Германию. Они удрали из вагонов... 19.10. они удрали из Витебска вместе с дезертиром ефрейтором Эрихом Паленга… Они поехали на грузовой машине. Паленга взял с собой Анну Сеткину, шесть канистр бензина, две винтовки, три ящика боеприпасов и отвез все это партизанам».

Более шести месяцев отважно сражался с гитлеровцами тридцатисемилетний немецкий антифашист Эрих Францевич Паленга. Когда в апреле 1944 года фашистские каратели плотным кольцом окружили партизан Полоцко-Лепельской зоны, Эрих Паленга был среди тех, кто стоял насмерть, кто ходил в рукопашные схватки с врагом, кто показал высокое мужество в ожесточенной битве с немецко-фашистскими карателями у озера Палик.

Многие партизаны Богушевской бригады и бригады «Алексея» хорошо помнят учительницу Скридлевской не­полной средней школы, отважную разведчицу комсомолку Валентину Демьяновну Шелухо. Когда немецко-фашистские войска подходили к району, Валентина обратилась в райком комсомола с просьбой оставить ее для работы в тылу врага. Получив задание, подробный инструктаж и явки, молодая учительница осталась в богушевском партийно-комсомольском подполье. Жила она в родной деревне Застодолье. Валентина и ее друзья Ольга Войтихова, Ольга Сидоренко, Александр Молчанов, Мария Соловьева и Мария Кавалкина собирали оружие и передавали его партизанам, обеспечива­ли продуктами армейские группы, оставшиеся в окрестных лесах после окружения, распространяли среди населения сводки Совинформбюро и листовки.

По заданию Богушевского подпольного райкома партии осенью 1941 года Валентина Шелухо часто ходила в оккупированный Витебск для налаживания связей с городским под­польем и сбора разведывительных данных. В этом ей помо­гали коммунист В. А. Пятницкий и его дочь Алла. Позже вся семья Пятницких была расстреляна гитлеровцами.

В июле 1942 года, выполняя задание подпольного райко­ма партии и партизанской бригады «Алексея», Валентина пришла в Витебск и остановилась у коллеги по довоенной работе Лидии Николаевны Овсянкиной (ныне Ходоренко). Жила она в поселке Тарокомбината, по соседству с немецким военным городком. Лучшее место для ведения разведки трудно было подобрать. Здесь все на глазах, а главное — много словоохотливых гитлеровских солдат. Были они разные: и отъявленные фашисты, и такие, которые непрочь поболтать о положении на фронте, о последних новостях. В беседах девушки старались узнать мнение солдат о перспективах воины и таким образом определяли их моральный дух, политические настроении.

К Лидии Николаевне часто приходили местные учителя Мария Тимофеевна Цветкова (ныне Махонина), Клавдия Ивановна Потапенко, Александра Николаевна Овсянкина и ученица 17 средней школы города Витебска Зина Галыня, спасшая знамя своей школы и передавшая его партизанскому отряду. Так возникла подпольная группа; возглавила ее Валентина Шелухо.

На связь к партизанам и для передачи им необходимых сведении ходили Валентина, Лидия Овсянкина, Мария Цветкова. Неутомимыми их помощницами были молодые учи­теля из деревень Застодолье и Обухово — Ольга Сидоренко и Валентина Абозовская. Через них разведчицы получали от партизан задания, листовки, сводки Совинформбюро, продук­ты, а им посылали paзведывательные данные и медика­менты.

По вечерам девушки часто собирались вместе на квартире у Лидии или Марии, чтобы обменяться впечатлениями, нако­пившимися за день, обобщить собранные сведения, наметить план на завтра, договориться, кто пойдет на связь в бригаду. Поселок Тарокомбината стоял особняком за Двиной. Люди здесь жили дружные, самоотверженные. Тарокомбинат являлся удобным местом для проникновения в город армей­ских и партизанских разведчиков и выхода из города. Де­сятки советских военнопленных получали здесь помощь и приют, перед тем как уйти в партизаны.

В поселке иногда устраивались вечеринки. Но молодежь собиралась не для того, чтобы веселиться. Это был единственный способ обойти рогатки оккупационного рожима, открыто собраться вместе, лучше узнать друг друга, услышать что-либо новое, встретиться с нужным человеком.

Часто на вечеринки приходили немецкие солдаты. Многим из них нравились русские и белорусские народные песни и танцы. Иногда попросит немецкий солдат:

- Рус, сыграй «Катюшу»! - И над настороженным поселком вдруг взлетал знакомый напев. Парни и девчата с радостью подхватывали любимую песню. В такие минуты они представляли иные «Катюши», первые залпы которых еще летом 1941 года прогремели под Оршей, мысленно были рядом со своими отцами и братьями, сражавшимися с фашистскими ордами на фронтах воины.

Валя, Лида и Мария старались не пропускать вечеринок. Здесь можно было услышать, о чем говорят люди, видеть, кто как себя ведет. Можно было вступить в разговор с солдатом или офицером гитлеровской армии, узнать, откуда и когда он прибыл, когда и почему собирается уезжать.

В один из воскресных августовских вечеров 1943 года де­вушки заглянули на очередную вечеринку. Заняли, как обычно, свое место у порога, уклоняясь под разными предлогами от приглашений потанцевать. Вечер был в разгаре, ког­да зашли двое в форме немецких солдат. Раньше их здесь не примечали — значит, новички. Вели они себя довольно скромно, и это сразу бросилось в глаза. Стали позади девушек и смотрели на танцующих через открытую дверь, обме­ниваясь короткими репликами. Их речь не походила на немецкую. Девушки переглянулись. Один из них на ломаном русском языке обратился к Марии:

— Почему девушки не танцевают?

— А вы почему? — вопросом на вопрос ответила Мария.

— Нет настроения. Не такое сейчас время, чтобы тан­цевать.

— В таком случае пора и домой,— оказала Валя, чувст­вуя, что перед ними хорошие и нужные люди.

Вышли иа улицу. Оказавшись наедине с девушками, одни из попутчиков, как бы продолжая начатый в доме разговор, бросил им упрек:

— Нехорошо, девушки, ваши братья на фронте погибают, а вы здесь танцуете.

— А что же мы должны делать? — наивно спросила Валя.

— Надо воевать!

— Где? С кем? — поинтересовались девушки.

— В партизанском отряде.

— В партизанском отряде? — удивилась Валя. — Не со­бираетесь ли и вы воевать в партизанском отряде?

— Да, собираюсь!

Наступило неловкое молчание. «Кто они? — думала Ва­ля. - Кто скрывается под мундиром фашистского солдата? Не провокация ли?» В бригаде предупреждали, что в городе действуют провокаторы, провалилось много подпольщиков, перебрав в памяти все только что услышанное, отбросила эту мысль и, очнувшись от минутного оцепенения, спокойно, как будто и не было никакого разговора, сказала:

— Ну, нам пора. Порядок есть порядок - скоро комендантский час. – И, не останавливаясь, девушки повернули на квартиру к Овсянкиной.

На следующий день Валя, Лида и Мария решили никуда не выходить, отсидеться дома. «Так лучшее», - думали они. Но мысль о вчерашней встрече не давала покоя. С таким трудом и риском приходится отвоевывать каждою человека в лагере врага, из десятков и сотен отбирать того, кто нужен, кто не подведет, кто поможет в выполнении ответственного задания бригады. А тут вроде сами просятся.

Что-то подкупающее, искреннее чувствовалось в этих сол­датах. У них не было самоуверенности и наглой навязчивости, характерной для большинства гитлеровских солдат и офицеров. Даже внезапно прерванный разговор и поспешный их уход не вызвал у них раздражения. Молча, застыв на место, солдаты провожали их взглядами до самой квартиры.

— Завтра пойду в бригаду, расскажу об этой встрече, — заявила Валя подругам. — Посоветуюсь, что делать дальше. Вот так, прямо, могут говорить или друзья или провокаторы. Попробуй разберись.

Так и порешили. День клонился к закату. Вместе собра­ли узелок с нехитрыми пожитками для «обмена» в деревне на продукты. Хотя пропуск у Вали был настоящий, но осто­рожность всегда нужна. Поели картошки в мундирах с солью, запили холодной водой и стали готовиться ко сну.

В дверь постучили. Лида взглянула в окно и, бросившись прикрывать разобранную постель, прошептала:

— Девушки, вчерашние знакомые!

— Ну, что же, продолжим разговор,— оживилась Валя и пошла открывать дверь.

— Милости просим, господа партизаны! — отвешивая низкий поклон и уступая дорогу, встретила она незваных гостей.

— А почему бы и нет, - в тон ей ответил среднего роста, стройный темноволосый солдат.

- Нет, вы это серьезно? Вот здорово! Непобедимые не­мецкие солдаты, и вдруг захотели в партизаны! Офицеры, а может, сам Гитлер обидел? -захлебывалась от смеха Валя.

— Не надо смеяться, девушки, - совершенно серьёзно заявил он. - Давайте лучше знакомиться. Я – Вилим, а это мой друг Вацлав.

— Валя, Лида и Мария — учительницы без учеников, - представила разом всех Шелухо. — Чем можем служить?

- Мы не фашисты и даже не пемцы, — присаживаясь к столу заговорил Вилим. — Мы чехи, чешские комсомольцы. Не по своей воле носим эти мундиры. Они жгут тело. Мы ненавидим фашистов. Они поработили народы Европы, в том числе и нашу родину — прекрасную Чехословакию. Теперь в опасности первая в мире страна социализма. Верим - Россия победит, но и мы не можем стоять в стороне. Помогите нам связаться с партизанами. Вам это легче сделать. Видим, вы настоящие советские девушки.

Вилим и Вацлав рассказали о себе, как они оказались в войсках вермахта, о давно задуманном плане побега. Но как и куда? Здесь они никого не знают.

Расставаясь. Валя сказала:

— Не знаю, что вам и посоветовать. Люди мы городские, а партизаны, говорят, находятся в лесах. Пойду завтра в деревню добывать продукты — попытаюсь расспросить. За­ходите.

Так Валентина Шелухо, Лидия Овсянкина, Мария Цветкова, а затем и Клавдия Потапенко познакомились с чешскими патриотами Вилимом Креузигером и Вацлавом Шмоком, которые работали в немецких полевых авиаремонтных мас­терских на витебском аэродроме, а через них — с немец­ким антифашистом Фрицем Шнайдером.

Вилим Губертович Креузигер был членом Союза Комму­нистической молодежи Чехословакии с 1930 года. Неодно­кратно арестовывался и сидел в тюрьмах за политическую деятельность, лишался права проживать в родном городе Юзофове и его окрестностях. В период фашистской оккупа­ции страны активно участвовал в рабочем движении. В кон­це 1942 года был мобилизован в вермахт и в составе легкой полевой авиамастерской отпраплен на советско-германский фронт в качестве авиаслесаря. Весной 1943 года он попал на витебский аэродром. С первого же дня службы в армии Ви­лим делал все, чтобы поступавшие в мастерскую немецкие боевые самолоты как можно дольше находились там или направлялись для капитального ремонта на военные завода в Германию.

На витебском аэродроме он привлек к подрывной работе своего соотечественника Вацлава Шмока и немецкого антифашиста Фрица Шнайдера, работавшего механиком по электроприборному оборудованию. Так возникла группа диверсантов, действовавшая на аэродроме на протяжении четырёх-пяти месяцев 1943 года. Будучи высококвалифицированными специалистами, Вилим, Вацлав и Фриц устраивали скрытые дефекты в бензобаках, приборах, системе энергопитания и сигнализации самолетов, ослабляли узлы крепления, уничтожали гидравлическое масло, острый недостаток в котором испытывали немцы.

Установив контакт с группой В. Д. Шелухо, антифашисты еще больше активизировались. Они распространяли листов­ки, полученные от подпольщиц, вели агитационную работу среди немецких солдат, добывали медикаменты для партизанского госпиталя, сопровождали девушек по городу для сбора разведывательных данных, передавали подробнейшую информацию об аэродроме, подавали сигналы советским самолётам, взорвали склады боеприпасов и продовольствия.

Столкнувшись с фактами саботажа на аэродроме, гитле­ровцы взяли под подозрение всех, кто имел отношение к ре­монту самолетов. Чтобы предотвратить провал, Вилим Креузигер и Вацлав Шмок получили указание уйти в лес. 10 октября 1943 года в сопровождении Валентины Шелухо и Лидии Овсянкиной они прибыли в партизанскую бригаду «Алексея». Партизаны тепло встретили своих чехословац­ких братьев.

Вилим Креузигер возглавил в бригаде интернациональ­ную группу, состоявшую из чехов, словаков, югославов и нем цев. Они храбро сражались с фашистскими захватчиками, участвовали во многих боевых операциях, в том числе в боях с карателями у озера Налик. Вацлав Шмок входил в группу подрывников, которая спустила под откос два эше­лона с живой силой и техникой противника: 16 октября 1943 года в районе станции Сосновка и 18 октября в районе станции Замосточье. Он штурмовал вместе с партизанами многие гарнизоны противника, восемь раз подрывал рельсы на железных дорогах. Только в апреле 1944 года уничтожил из своей снайперской винтовки 20 гитлеровцев. Был дважды ранен. На боевом счету Вилима Креузигера 7 подорванных автомашин, 2 бронемашины. 12 yничтоженных мостов и до 10 километров линий телефонной связи противника. Вот один из примеров храбрости и мужества Вилима Краузигера.

Уже девять дней бригада «Алексея» отражала бешеный натиск фашистских карателей в Ушачском районе. Отряд «Прогресс», в котором находился Kpеузигер, держал оборону на дороге Логи - Бушенка. 25 апреля 1944 гада две роты отряда были брошены в обход гитлеровцев, угрожавших прорвать оборону между соседними партизанскими бригадами. Оставшиеся две роты были внезапно атакованы пехотным батальоном противника. Завязалась жестокая схватка. Казалось, вот-вот гитлеровцы сомнут передовые линии партизан. В этот критический момент на бруствере окопа выросла стройная худощавая фигура Валима Креузигера. Презирая смерть, он поднял автомат над головой и крикнул: «Вперед, товарищи, за Родину!» Громовое «Ура!» потрясло поле боя, а партизаны все, как одни, бросились вперед. Противник не выдержал натаска и обратился в бегство. Партизаны униитожили 45 гитлеровцев, в том числе командира батальона.

После соединения с частями Советской Армии в июле 1944 года чехословацкие патриоты участвовали в освобож­дении своей родины в составе корпуса генерала Свободы, сражались под Дуклой, Ратибором, Опавой, Моравской-Остравой.

…Проводин Креузигера и Шмока в лес, Шелухо и Овеянкина возвратились в Витебск, чтобы отправить к партизанам группу немецких антифашистов. Но было уже поздно. Часть, в которой они служили, неожиданно отправили нa фронт.

Однажды Валентина Демьяновна Шелухо получила зада­ние добыть план Bитебска с нанесеаными на него военными объектами врага. Задание не из легких. Для выполнения его необходимо было проникнуть, что называется, в самое логово оккупантов в городе. Партазанская разведчица снова решила прибегнуть к помощи антифашистов.

В октябре 1942 года Валентина познакомилась с сотрудником витебской фельдкомендатуры. Он назвал ей только свое имя — Эрих. Как затем выяснилось, Эрих был немец­ким коммунистом, журналистом по профессии, ненавидел фашизм, но действовал исключительно осторожно. Прежде чем довериться Валентине, он долго проверял ее. Когда убе­дился, что она действительно ненавидит фашизм и активно борется с ним, начал помогать нашей разведчице. Эрих вы­дал ей специальный пропуск фельдкомендатуры, неоднократно давал бланки пропусков с подписями и печатью для партизанских связных.

Из бригады «Алексея» Валентина приносила в город сводки Совинформбюро, газеты, листовки. Эрих разбрасывал и расклеивал их в самых опасных местах: в комендатуре, на дверях штабов немецких воинских частей, на приказах и объявлениях гитлеровцев, подкладывал в служебные папки немецких офицеров. Он дважды предупредил партизан о предстоящих карательных экспедициях против них. Свои донесения он подписывал: «Таинственный друг». Как представителю фельдкомендатуры, Эриху не составляло особого труда нести разведку. Он заходил в любую воинскую часть, предъявлял свое удостоверение, получал необходимые данные и затем передавал их Шелухо. «Таинственный друг» помог нашей разведчице добыть и план Витебска, нанести на него военные объекты врага. По этому случаю в дневнике партизанской бригады «Алексея» имеется следующая запись: «Подпольщицей Шелухо Валентиной из витебской фельдкомендатуры был добыт план города Витебска». За этими скупыми словами таится напряженная работа, требовавшая величайшей собранности и риска, непоколебимой веры в победу нашего справедливого дела.

О «Таинственном друге», к сожалению, нам известно очень мало, только его имя. В свое время на предложение Валентины Демьяновны уйти в партизанский отряд Эрих от­ветил:

— Борьбу с фашизмом можно вести везде. В армии для меня более выгодная позиция. Находясь здесь, я принесу больше пользы для вас, чем в партизанском отряде.

На этом они и расстались осенью 1943 года, когда Вален­тина получила указание уйти из города.

После войны В. Д. Шелухо и ее боевые друзья вновь рабо­тают на ниве народного просвещения. Им есть что вспомнить, есть о чем рассказать нашему подрастающему поколению.

В августе I966 года в Праге состоялся XVIII Всемирный конгресс Международной организации преподавателей художественных дисциплин. В числе делегатов Конгресса была и В. Д. Шелухо. Но самое радостное событие для нее произошло после конгресса. 14 августа 1966 года, после двадцатилетней разлуки, Валентина Демьяновна встретилась в городе Карвина с Вилимом Креузигером, познакомилась с его семьей: женой Марией - заслуженной учительницей школ ЧССР, дочерью Евой и сыном Петей .Встреча вылилась в настоящий праздник братской дружбы. Приветствовать В. Г. Креузигера и В. Д. Шелухо пришли товариши Вилима по работе. Друзья вспоминали боевые эпизоды из подпольной и партизанской борьбы на Витебщине в годы Великой Отечественной войны. Под аккомпанемент Евы исполнили любимые партизанские песни. В семье Kpеузигера все любяи и хорошо знают русский язык, часто говорят на нём, читают произведения советских писателей.

Дружба чехословацкого коммуниста Вилима Губертовича Креузигера с витебскими подпольщиками продолжается, крепнет. В одном из писем Владимиру Гавриленко он пасал: «В течение 20 лет я с чувством любви и гордости всномина нашу партизанскую семью. Я люблю советских людей, которые принесли большие жертвы в борьбе за свободу народов мира. В большой любви к Советскому Союзу и Советскому народу я воспитываю своих детей и ежедневно напоминаю им, что без помощи Советского Союза мы не были бы сво­бодны».

 

Продолжение

http://narodsopr.ucoz.ru/index/stranica_9/0-339