Героям Сопротивления посвящается...
Главная | Глава 27. | Регистрация | Вход
 
Вторник, 19.03.2024, 11:18
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта
Форма входа
Глава 27.
 
-Доченька, у нас мука закончилась, надо бы на мельницу сходить.
-Может соседа попросить, чтоб с подводой помог?
-Сами справимся, Наташа, - после некоторых раздумий сказала невысокая худая женщина.
Они сгрузили на небольшую тележку два мешка ржи и отправились в сторону мельницы. Девушка впереди везла тележку, а женщина шла сзади, поддерживая мешки.
На мельнице оказалось много народа, большая очередь. Женщина заняла её и встала в очередь, невольно прислушиваясь, о чём говорят горожане – соседи по очереди.
-Наташа Помялова, какими судьбами! Давно не виделись! – обрадовалась ей одна из девушек – стройная, среднего роста, с волнистыми тёмными волосами. Это была её одноклассница, с начала оккупации они даже и не виделись ни разу.
-Кира Красавина! – обрадовалась встрече Наташа. В школе девушки не очень часто и общались-то, но сейчас обе были искренне обрадованы встрече.
-Вот, знакомься, Наташа, мои подруги – Оля Уприна и Жанна Пылина.
Робкую, невысокую, светловолосую девушку с косичками и в косынке - Олю Уприну (как представила её Кира) Наташа раньше не знала. А вот с Жанной Пылиной она была очень хорошо знакома, даже дружила с ней когда-то, но потом девочки поругались, их дороги разошлись. Но это было уже очень давно. Может, Жанна изменилась с тех пор?
-Привет, Наташа, как я рада тебя видеть! – подала ей руку Жанна, искренне улыбаясь.
-Как жизнь, Наташа? Чем сейчас занимаешься?
-Да ничем особым. Вы же сами знаете нынешнюю обстановку!
-А я тут с парнем познакомилась, такая душка! – похвасталась Кира, и начались обычные девичьи пересуды и сплетни, плавно перешедшие к нынешнему положению в городе.
-Я тут, девчата, на днях листовку видела, так там такое написано! – сообщила Оля Уприна.
-И что же? – поинтересовалась Жанна.
-Бьют наши немцев! На всех фронтах бьют!
-Расскажи поподробнее? – попросила Пылина.
-Ну, я уж точно-то не знаю. Мало что запомнила, - засмущалась Ольга.
И Наташа машинально начала рассказывать о положении на фронтах. Во всех подробностях (а знала она многое, так как часто сама принимала и записывала сводки Совинформбюро на чердаке у Валеры Демьянова). К ней стали прислушиваться и другие люди из очереди, подходить ближе, чтобы лучше расслышать. А девушки даже и не заметили, как смешалась с народом и исчезла Жанна Пылина. А она в это время бежала к своему соседу – помощнику начальника полиции Карилову, который однажды, заметив как она читает листовку, надавил на неё и заставил рассказывать всё, что она увидит или услышит, она написала ему расписку. Это был злой и жестокий человек, побывавший в советских лагерях, обозлённый на советскую власть и теперь готовый на всё.
Полиция ворвалась на мельницу, когда очередь Наташиной мамы уже должна была скоро подойти. Народ окружил Наташу и заинтересованно расспрашивал о положении на фронтах, живо обсуждал услышанное.
-Значит, наши бьют немцев! – сказал кто-то.
-Ещё как бьют! – подтвердила Наташа, глаза её возбуждённо горели. Она не сразу заметила вошедших.
Увидев ворвавшихся полицаев, народ замолчал, начал расходиться по своим очередям.
-Кто здесь Наталья Помялова? – гневно и жёстко, играя желваками и зло разглядывая народ из-под нахмуренных бровей, спросил Карилов. Народ насторожился, притих. Некоторые со страхом, а некоторые с жалостью (ибо жестокий нрав и тяжёлую руку Карилова знали многие) посмотрели на Наташу.
-Я Наташа Помялова, - нерешительно и ничего не понимая, сказала девушка, поднимаясь с тюка, на котором до этого сидела.
-Доченька, - рванулась к ней мать. Но Наташа только к ней повернулась, строго посмотрела, помотала головой, словно говоря этим жестом – не лезь.
-Ты арестована, - рявкнул Карилов.
-За что? – попыталась оставаться спокойной Наташа.
-За агитацию!
Двое полицейских схватили её, связали руки сзади ремнями, потащили к выходу.
-Пустите! Сама пойду, - вырвалась от них девушка, взглянула ещё раз на маму, на подруг, на народ и направилась к двери мельницы. – Кира, помогите маме с мешками, - только и сказала она.
 
В полиции её сразу привели в кабинет Печечкина. Карилов зло толкнул её к столу.
-Вот, агитаторшу поймали. Про обстановку на фронте людям рассказывала, - играя плетью сообщил он. Печечкин удивлённо на него посмотрел.
-Откуда узнала информацию? – внимательно, изучающее посмотрел он на Наташу.
-С листовки прочитала, - ответила Наташа, отводя взгляд.
-Да если сажать всех, кто читает листовки, мест в тюрьме не будет! – накинулся Печечкин на своего помощника.
-Врёт она, - ехидно взглянув на девушку и прищуриваясь, заявил Карилов, продолжая играть плетью. – Да и информатор есть.
-Давай его сюда, - распорядился Печечкин.
В кабинет втолкнули Жанну Пылину. Она пыталась сопротивляться. От Наташи отвернулась, глаза её забегали.
-Так нечестно, Карилов. Ты обещал меня в полицию не таскать, - гнусела она.
Печечкин поднялся за столом со стула, ударил кулаком по столу. Его большая фигура была внушительная и устрашающая.
-А ну говори, - гневно смотрел он на Пылину, не сводя с неё взгляда; Карилов подскочил к ней сзади, задел её концом ручки плётки.
-Я скажу, я всё скажу, - заплакала Пылина. – Вот она, - ткнула она пальцем в сторону Наташи, - говорила, что ненавидит фашистов… Ой, простите, - осеклась она. – А ещё она знает всё, что на фронте делается. Листовку показывала.
-Кто подтвердит? – подобрел уже Печечкин.
-Там ещё Кира Красавина была и Ольга Уприна. Они смогут подтвердить, - заискивающе, испуганно и странным тонким голоском говорила Жанна Пылина – бывшая подруга Наташи.
-Змея! – вырвалось зло у Наташи, и глаза её загорели ненавистью.
-Уведите эту пока в камеру, - махнул рукой в сторону Пылиной Печечкин и повернулся к Наташе.
Пылину выволокли из кабинета двое полицейских. Печечкин внимательно разглядывал Наталью. Руки у неё до сих пор были стянуты за спиной. На вид девушка была невысокая и щупленькая, одета в простое ситцевое платьишко. А вот глаза… они горели злой ненавистью. Взгляда она не опускала, словно говорила: «Ну, на что вы способны? Что дальше будет?» и усмехалась, даже вроде бы и с улыбкой на лице. Рядом с ней стоял Карилов – верный его помощник. Сколько уже дознаний он провёл, скольких людей разговорил! Он зло разглядывал Наталью, словно примеряясь как на неё лучше повлиять.
-Развяжи, - кивнул ему Печечкин, указывая на Наталью. Тот подчинился.
-Имя, фамилия? – наконец начал свой допрос Печечкин. В это время вернулись полицейские, что отводили Пылину.
-Наталья Помялова, - гордо ответила девушка.
-Адрес?
-Не скажу, - нагло заявила Наташа прищурившись. Карилов замахнулся плетью.
-Ладно, сами узнаем, - остановил его Печечкин. – Откуда у тебя листовка? – вновь повернулся он к Наташе.
-На улице нашла, - невозмутимо ответила она.
-Откуда информация о фронтах? Где спрятала приёмник? – наступал на неё Печечкин.
-Какой приёмник? У меня его нет, - Наташа не сводила глаз с Печечкина.
-Тогда у кого он? – строго, но вкрадчиво спрашивал Печечкин. Наташа поняла, что сказала уже лишнее. Надо остановиться.
-Больше я вам ничего не скажу, - смело и гордо заявила девушка.
-Скажешь! Ещё как скажешь, - зло заверил её Карилов. – А ну говори откуда информация! – заорал он. Девушка молчала. Печечкин сделал знак полицаям. Те накинулись на девушку, сорвали с неё одежду и бросили на скамью. Один держал её ноги, другой – голову и руки. А Печечкин и Карилов принялись избивать её плетьми. После первых же ударов девушка застонала и начала извиваться. Но потом, видимо, взяла себя в руки, замолчала и застыла на месте, только губы кусала. Через какое-то время её перестали избивать.
-Ну, говори, откуда информация!
-На рынке слышала, - простонала тихо девушка.
-От кого?
-Не помню.
-Мы тебе память восстановим! – и опять начали избивать её плетьми. Наташа как ни старалась, как ни пыталась, но стона уже сдержать не смогла. И вдруг она словно провалилась куда-то, словно в пропасть. Её облили холодной водой.
-Убрать! – услышала она голос Печечкина.
Её потащили по коридору, но этого она уже почти не помнила, забросили в камеру. Никого здесь больше не было. «Одиночка», - догадалась Наташа. Спина ужасно болела и кровоточила, руки затекли и сейчас тоже начали болеть. Она попыталась пошевелиться, но на движение её тело отозвалось тысячью иголочками. «Вот и попалась, - подумала Наташа. – Так глупо попалась! Интересно, как там мама? Как справилась с мешками? Как ребята? Они уже знают о моём провале или ещё нет? Надо сообщить им о Пылиной. Но как?». За окном уже было темно. В коридоре был шум, в соседних камерах открывались и закрывались двери, в коридоре кого-то водили (или носили?). Но встать и подойти к двери, чтобы посмотреть в замочную скважину, она не смогла. Легла поудобнее на пол. Все мысли у неё сейчас были только об одном: «Как там мама? Как ребята? Случайно ли меня взяли? Успела ли Пылина ещё кого заложить?». Постепенно она задремала. Проснулась утром, когда в оконце забрезжил рассвет. Распахнулась дверь в камеру:
-Помялова, на выход.
Кое-как, опираясь о пол руками, она села. Потом медленно начала вставать, - всё в её теле отдавалось болью. Спина нестерпимо болела.
-Скорее! – окликнул полицай от дверей.
Наташа поднялась и сделала несколько неуверенных шагов. «Что сейчас будет? Но ребят выдавать нельзя! Они должны работать как работали!». Шаги её стали твёрже. Она даже нашла в себе силы приостановиться в дверях, посмотреть полицаю в лицо и бросить ему:
-Немецкий холуй! – за что получила по затылку его крепкой и сильной рукой.
-Пошла, - сквозь зубы проворчал он и подтолкнул её прикладом винтовки.
В кабинете были всё те же – Печечкин и Карилов, а так же ещё два полицая.
-Ну, надумала говорить? Вспомнила? – наступал на неё Печечкин.
-Нет, - Наташа застыла на месте, замерла, но глаз с мучителей своих не сводила. Они у неё горели злым светом, ненавистью.
Печечкин кивнул на лавку. Полицаи опять её схватили, бросили на лавку. Продолжилась вчерашняя экзекуция. Но Наташа уже не молчала, не смогла сдержать крика.
-Сволочи, немецкие холую, гады, нелюди… - кричала она, и это были самые ласковые слова в адрес полицаев, мучавших её. Вдруг она замолчала, обмякла. По жесту Печечкина её облили из ведра холодной водой. Она пришла в себя, в голове была только одна мысль: «Лучше смерть, чем такие мучения!» Ей что-то говорили, грозили ей. Она молчала. Пытки продолжались.
Спустя какое-то время её притащили в камеру. Рядом никого не было. «Что им известно? - думала девушка. - Скорее всего, про организацию они не знают и меня с ней не связывают. Это хорошо. Это уже радует и облегчает. Но за что мне такие мучения? За мой язык!» – сделала вывод Наташа. Но зато как её слушал народ! С какой радостью и жадностью внимали люди её словам! Это стоит того! И если бы у неё сейчас был выбор, она сделала бы то же самое. Но Пылина… Какая она двуличная! Улыбалась ей, девчатам, и тут же всех выдала!
Ближе к вечеру опять открылась дверь:
-Помялова, на выход!
«Ну сколько можно!» - только и подумала Наташа. Её ввели в уже знакомый кабинет с большим столом у одной стены, шкафом с бумагами у дверей и окровавленной скамьёй у другой стены. Наташа понимала, что не она одна побывала на этой скамье, но и многие другие люди, но здесь была и её кровь. Наташа старалась не смотреть на эту скамью, боялась её уже.
-Ну, откуда у тебя информация о фронтах? – почти ласково спросил Печечкин.
-Я же говорила уже, с рынка. Вы не поняли? – устало и тихо сказала она, потупившись в пол. Ожидала, что её опять схватят, бросят на эту скамью, начнут терзать её и без того болевшее тело. Мысленно она уже вся сжалась. Но Печечкин прищёлкнул пальцами и сказал:
-Вводите!
Дверь открылась, и ввели… Киру Красавину. Наталья удивлённо посмотрела на неё.
-Ну, говори, Красавина, что было на мельнице? О чём рассказывала Помялова? – надвинулся на неё Печечкин.
-Наташка-то говорила? – посмотрела на неё Кира. – Да ни о чём особом не говорила.
Карилов около её лица стал играть плёткой.
-Отвечай! – крикнул он ей.
-Да я и говорю, - не сводила глаз с плётки Кира. – Ничего особого и не говорила.
Карилов приблизился к ней ещё ближе.
-А вам девичьи сплетни тоже интересны? – испуганно посмотрела она на Печечкина.
-Нет, - сквозь зубы выдавил тот. – Листовка была?
-Листовка была, - подтвердила Кира.
-Откуда?
-Смешной и глупый вопрос, господин начальник. Этих листовок полно по всему городу, и взять их можно где угодно…
-А ну, - замахнулся на неё Карилов. – По делу говори!
-Поняла, - ответила Кира. – Так я ж по делу и говорю.
-О положении на фронтах Помялова рассказывала? – наступал на неё Печечкин
-На фронтах? – тянула с ответом Кира.
-Ну, отвечай! – взмахнул плетью Карилов.
-Листовку читала, - быстро ответила Кира.
-Всыпать ей плетей может? – с сомнением спросил Карилов у Печечкина.
-Потом, успеется. Увести её в камеру пока! Следующая!
Наташа уже предполагала, кого введут. Ведь Пылина назвала только две фамилии. И точно, в кабинет ввели нерешительную и растерявшуюся Ольгу Уприну.
-Знакомы? – бросил ей Печечкин, указывая на Наталью.
-Немного, - тихо ответила девушка.
-При какой обстановке познакомились?
Оля рассказала.
-Что там говорила Помялова?
-Не помню уже, - упавшим голосом отвечала девушка.
-О положении на фронтах говорила?
-Да, кажется.
-Что именно?
-Не помню.
-Листовку показывала?
-Да, - робко отвечала Оля.
-Читала?
-Не помню.
-Что ещё говорила?
-Не знаю…
-Увести! – наконец рявкнул Печечкин. Посмотрел на Наташу:
-Надумала говорить? Или понравилось? – он кивнул ей на лавку в углу кабинета. – Продолжим?
Наташа сжалась вся внутри, но тихо и спокойно сказала:
-Делайте что хотите, - и прикрыла глаза.
-Откуда информация? Где приёмник?
Но она только молчала. Озверевшие уже Печечкин и Карилов вновь бросили её на лавку. Ей уже было всё равно, что с нею будет дальше. Закусив губы, она только стонала, боли она уже почти не чувствовала. Через какое-то время вновь потеряла сознание, её вновь облили холодной водой. Когда она открыла глаза, то увидела в кабинете Веру Каменщикову. Как она здесь оказалась? Попалась? Но как? Наташа заметила, что та перебирает какие-то папки и краем глаза поглядывает на Наташу. «Ах, да, она же в полиции работает, - вспомнила Наташа. - Наверное, по делу сюда зашла». Наташу о чём-то спрашивали начальник полиции и его помощник. До её сознания дошло:
-Где взяла листовку?
-На улице, - выдавила из себя тихо Наташа.
-Откуда вся информация?
-На рынке услышала.
-От кого?!
-Не помню.
Её снова начали бить. Через какое-то время она вновь опустилась во тьму. Её облили водой.
-В камеру! – буркнул Печечкин.
-Не трожь! – почти приказала Наташа. – Сама пойду! – она с трудом села на лавке. Обвела всех прямым смелым взглядом и заявила, чеканя каждое слово:
-Как я вас всех ненавижу!
Карилов размахнулся плетью и ударил её прямо по лицу. Наташа прижала к лицу ладони.
-Убрать! – приказал Печечкин.
Её опять утащили в камеру. В ту же самую – в одиночку. Дверь захлопнулась. Она опять осталась одна, наедине со своими мыслями.
 
Утром приоткрылась дверь в камеру, и кто-то закинул маленький клочок бумаги. Дверь закрылась. Наталья добралась до бумажки. Это оказалась записка, написанная её шифром (который она когда-то предлагала штабу, но там отнеслись к её предложению скептически). Сейчас в незамысловатом рисунке красовались кружочки, палочки, треугольнички и другие знаки. Но прочесть можно было: «Наталья, держись. Мы рядом. Твои друзья». Как она была счастлива, прочитав это! Как тепло и радостно сразу стало на душе! «Ребята. Они помнят обо мне» - стучало её сердце. Она расцеловала записку, прижала её к груди. Ещё и ещё раз читала. И вот уже всё её сознание захватило, в голове и сердце стучало: «Держись. Мы рядом. Друзья». Да плевать она уже хотела на палачей! Пусть делают с ней что хотят! На душе было светло и тепло. Но от записки следовало избавиться, чтоб не навлечь подозрение на ребят. Она разорвала её на мелкие-мелкие кусочки, такие, что было вместе уже не собрать, и развеяла их по камере. Обнаружат их – ну и что? Записку всё равно не прочтут, а одним вопросом ей больше зададут, одним меньше, - какая уже разница?
Через некоторое время в камеру вновь открылась дверь:
-Помялова, выходи!
Её привели не в привычный уже кабинет, а в другую – маленькую – комнату. В углу стоял большой, непокрытый стол, на котором лежали плети разной величины и толщины, какие-то крючья, петли, посередине комнаты стояли козлы, с потолка свисали верёвки, петли, в другом углу находилась жарочная печь, рядом лежали железные штыри (тоже разного вида и размера), стоял таз с водой, на полу у двери стояли два ведра с водой, а в полу возле небольшого оконца был сток, как в бане. За столом сидел здоровый лысый человек, с большими, волосатыми руками и, развалившись, лениво курил папиросу. Здесь же находился и Карилов.
Наталья осмотрела всё это спокойным взглядом и прямо, открыто посмотрела на Карилова:
-И что вы всем этим хотите показать? – голос её был негромкий, но уверенный, твёрдый.
Карилова это, видимо, взбесило.
-Да я тебя сейчас собственноручно… - и он уже потянулся к прутьям на печке. Но в это время открылась дверь, заглянул полицай и сказал Карилову:
-Помялову требует к себе Печечкин.
Карилов только разочарованно махнул рукой (забирайте мол). Когда Наташа зашла в знакомый ей кабинет, она вся обомлела, застыла в замешательстве, лицо её побледнело. Сергей Козырев… Почему он здесь? Что случилось? Попался сам или кто-то выдал? Она знала от Густы, что за клубом идёт слежка. Напали на след?
Сергей только мельком взглянул на неё (Не признал? Не может быть!).
-Так значит, как договорились? – уверенно сказал он Печечкину. – Пять тысяч? Без всякого обмана?
-Да уж куда от тебя денешься? – только и ответил ему Печечкин.
-Я скоро приду, - и он повернулся к двери. На полпути остановился и опять обратился к Печечкину:
-И не трогайте её пока!
-Вот этого я тебе обещать не могу, - усмехнулся Печечкин.
«О чём это они? И как здесь оказался Козырев? И говорят, как старые приятели. Может Сергей с ними заодно?» - роились в голове Наташи мысли.
-Ну, что с тобой делать, Помялова? – обратился к ней Печечкин, оборвав её раздумья. – Выкупить тебя хотят. Кто он тебе? – и Печечкин указал на закрывшуюся дверь. Наташа смешалась, не знала что ответить, задумалась: «Что сказать?»
-Кто он тебе? – повторил свой вопрос Печечкин.
-Мой начальник, - растерялась Наташа. Ей больше нечего было ему ответить. Ведь не рассказывать же, что он её товарищ по подпольной работе! Да и братом–сватом он ей не являлся.
-Вот и он так же говорит, - грустно вздохнул Печечкин. – Говорит, что ты у него ценный работник, в клубе на все руки, и без тебя там никак. Вот, даже деньги за тебя предлагает, - он помолчал, о чём-то задумавшись, потом встрепенулся:
-Ну ладно, о чём это я? В принципе, ты нам больше не нужна. Ну и упряма же ты, девица, - он ей хищно подмигнул. – Всыпать бы тебе напоследок!
Наташа всё это время внимательно рассматривала его, в душе её роились разные мысли и чувства. Но она уже не испытывала ненависти к нему. Нет. Теперь она ему только сочувствовала. При последних его словах только пожала плечами, словно говоря этим движением: «Делайте что хотите». Так они ещё некоторое время смотрели друг на друга - Печечкин задумчиво, словно решая, что с ней делать, Наташа прямо и изучающее его разглядывала: какое решение он примет? Но ей стало уже всё равно, ведь ребята собрались её выкупать. А значит совсем скоро свобода!
-К Карилову! – резко воскликнул Печечкин.
 
Продолжение
Поиск
Архив записей
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz

  • Сайт создали Михаил и Елена КузьминыхБесплатный хостинг uCoz