Донбасс.
Из книги «ГЕРОИ ПОДПОЛЬЯ».
Составитель В.Е.Быстров, редактор Л.Ф.Филатова.
Издательство политической литературы.
Москва, 1970
ЗА НАШЕ ПРАВОЕ ДЕЛО
И. Я. Омельяненко,
кандидат исторических наук, доцент
Особое место в своих захватнических планах гитлеровцы отводили Донбассу, уготовляя ему роль «восточного Рура» для «тысячелетней империи германской нации».
И действительно, было от чего алчно разгораться глазам германских монополистов. Донецкая земля—это край огромных запасов каменного угля, различных руд, соли, графита и других природных богатств. За годы Советской власти Донбасс стал одним из крупнейших индустриальных районов не только Советского Союза, но и всего мира. В 1940 году он давал более половины всего производившегося в стране чугуна (6 миллионов тонн), около четверти союзного производства стали и проката (соответственно — 4,5 и 3 миллиона тонн). Многие предприятия Донбасса снискали себе мировую славу. Один только гигант тяжелого машиностроения — Ново-Краматорский завод ежегодно направлял во все концы страны более 200 железнодорожных эшелонов различных машин и оборудования.
Были у гитлеровцев в отношении Донбасса и ближайшие замыслы. Они рассчитывали превратить его в «прифронтовой арсенал»: обеспечить его углем свою военную промышленность и фронтовые перевозки, организовать на его предприятиях производство чугуна и стали, выпуск и ремонт паровозов, танков, артиллерийских орудий и другой техники. После войны гитлеровский фельдмаршал Манштейн писал в книге «Утерянные победы»: «Донбасс играл существенную роль в оперативных замыслах Гитлера. Он считал, что от владения этой территорией... будет зависеть исход войны... Гитлер утверждал, что без запасов угля этого района мы не сможем выдержать войны в экономическом отношении».
Гитлеровцы самонадеянно полагали, что им удастся заставить работать на себя советских людей. И в этом: в игнорировании свободолюбия советского народа, его патриотизма, беззаветной преданности Коммунистической партии — заключался один из наиболее роковых просчётов в замыслах фашистских захватчиков. Причем в Донбассе им пришлось иметь дело прежде всего с рабочим классом — ведущей силой советского народа.
К началу войны из почти 5-миллионного населения Донбасса более 3,5 миллиона человек составляло городское население — в основном рабочие угольной, металлургической и машиностроительной промышленности. Это был закаленный, со славными революционными традициями отряд советского рабочего класса. Донецкие рабочие под руководством Коммунистической партии прошли большой путь революционной борьбы с царизмом и буржуазно-помещичьим строем, стойко защищали завоевания Великого Октября на фронтах гражданской войны. На донецкой земле родилось охватившее всю страну изотовское, а затем Стахановское движение. На весь мир прославились своими трудовыми подвигами зачинатели этого движения — донецкие шахтеры, сталевары и железнодорожники: Никита Изотов, Алексей Стаханов, Мирон Дюканов, Макар Мазай, Иван Коробов, Петр Кривонос и многие другие.
Партийная организация Сталинской области была одной из крупнейших в стране. Накануне войны в ней насчитывалось 83 тысячи коммунистов — почти пятая часть всей парторганизации Украины.
«Все для фронта, все для победы!» — этот боевой призыв Коммунистической партии с самого начала Великой Отечественной войны стал законом трудовой и ратной жизни Донбасса. Только в начале войны область дала армии 175220 воинов. В октябре 1941 года на фронт ушло еще 61 245 трудящихся области. За две недели войны в военкоматы, партийные и комсомольские организации области, по неполным данным, было подано 20 тысяч заявлений добровольцев об отправке их на фронт. С большим энтузиазмом трудящиеся вступали в истребительные батальоны. Активно шло формирование народного ополчения. Всего в Сталинской области в народное ополчение вступило 220 тысяч человек. Немеркнущей славой покрыли себя шахтерские дивизии под командованием Героя Советского Союза, в прошлом шахтера, К. И. Провалова (383-я стрелковая дивизия), И. О. Зиновьева (393-я стрелковая дивизия).
Заменив ушедших на фронт, в угольных забоях, у домен, мартенов и станков встали юноши и девушки, пенсионеры и домохозяйки, вместе с оставшимися на производстве опытными рабочими они выполняли и перевыполняли повышенные плановые задания. Тысячи шахтеров превратили в массовое явление единичные рекорды мирного времени. Со значительным перевыполнением плана работали металлурги. Константиновский завод им. Фрунзе уже на второй день войны стал выплавлять сталь сверх полугодового плана. Знатный мариупольский сталевар Макар Мазай почти все плавки специальных сталей проводил скоростными методами.
По призыву партийных организаций сотни тысяч трудящихся Донбасса вышли на строительство оборонительных рубежей. Только в сентябре 1941 года они вынули 17 миллионов кубометров грунта, построили несколько оборонительных линий протяженностью в сотни километров и более 20 тысяч других военно-инженерных сооружений.
В середине октября 1941 года фашистские войска вплотную подошли к Донбассу. Десятки тысяч донецких трудящихся под беспрерывными бомбежками вражеской авиация демонтировали предприятия и переправили их в глубь страны. Там они в рекордно короткий срок организовали производство военной техники, пополнив ряды карагандинских шахтеров, уральских металлургов и машиностроителей. В величественном подвиге тружеников советского тыла, обеспечивших Красную Армию могучей боевой техникой, большая заслуга принадлежит и эвакуированным из Донбасса коллективам трудящихся.
А те, кто оставался на родной донецкой земле, готовились к суровой борьбе с оккупантами. Их девизом был призыв ЦК КП(б)У и СНК Украины: «Настал час, когда каждый, не жалея жизни, обязан до конца выполнить свой священный долг перед Родиной, перед своим народом! Где бы ни появился враг — он должен найти себе могилу! Пусть каждая хата и дом, пусть каждый город и село несут смерть гитлеровским разбойничьим бандам».
Руководствуясь указаниями ЦК ВКП(б) и ЦК КГЦ (б) У, партийные организации области развернули широкую работу по созданию подполья и партизанских отрядов. Непосредственное участие в этой работе приняли прибывшие в Донбасс секретарь ЦК КП(б)У Д. С. Коротченко и специальная группа ЦК ВКП(б) (Е. М Ярославский, Р. А. Руденко, Я. В. Сторожев и другие). Д. С. Коротченко и секретари обкома партии П. М. Любавин, Л. Г. Мельников, ГГ. Р. Волков провели инструктивные совещания и индивидуальные беседы с секретарями горкомов и райкомов о создании подполья, ознакомили их с правилами и техникой конспирации.
В конце августа—сентябре 1941 года по решению ЦК КП(б)У в Сталино были созданы специальная школа и курсы, готовившие кадры для подпольной и партизанской борьбы. За короткий срок здесь прошло обучение более 950 инструкторов-подпольщиков, диверсантов и партизанских руководителей — в среднем по 25 человек для каждого района области.
Особое внимание было уделено подбору секретарей подпольных горкомов и райкомов партии. Кандидатуры тщательно обсуждали и утверждали на заседаниях бюро обкома. Всего Сталинский обком утвердил 31 секретаря подпольных горкомов и райкомов партии. Это были энергичные, молодые по возрасту партийные работники (1901— 1910 годов рождения)'. Все они обладали опытом партийной и советской, работы. Но они, естественно, не были знакомы с партийной работой в условиях подполья. Учить же их было некогда: враг находился у ворот Донбасса. Опыт подпольной работы предстояло приобретать в ходе борьбы с оккупантами.
Большая работа была проведена на местах. В районы были командированы секретари и заведующие отдела обкома, члены специальной группы ЦК ВКП(б). С их помощью подбирались руководители подполья, связные, явочные квартиры, устанавливались пароли. В октябре при горкомах и райкомах партия состоялись инструктивные совещания секретарей подпольных партийных организаций и связных, на которых они были ознакомлены с методами и техникой подпольной работы.
Ко времени вынужденного отхода Красной Армии с территории западных и центральных районов Донбасса в области уже была создана довольно разветвленная сеть подполья. В Краматорске, Славянске, Енакиеве, Константиновке и Дружковке были оставлены подпольные горкомы, в Горловке, Сталине, Макеевке, Артемовске, Чистякове (ныне город Торез) наряду с горкомами были созданы райкомы партии. В Амвросиевке, Авдеевке, Александровке, Красноармейске, Дзержинске, Доброполье, Селидовке, Яме, Старобешеве, Волновахе, Мангуше, Марьинке, Ольгинке, Володарске и Красном Лимане были оставлены подпольные райкомы партии. В Мариупольском, Харцызском, Больше-Янисольском, Буденновском (сельском) и Снежнянском районах вследствие быстрой оккупации их противником создание подпольных организаций не было завершено, но и здесь остались небольшие партийные организации. Всего во вражеском тылу было оставлено 9 подпольных горкомов, 7 городских райкомов, 15 райкомов партии, 104 партийные организации, в которых объединялось более 550 коммунистов.
Одновременно была сформирована широкая сеть комсомольского подполья. Под руководством партийных органов с участием секретаря ЦК ЛКСМУ Н. А. Кузнецова в области были созданы подпольный обком, 6 горкомов и 23 райкома комсомола. Они руководили 89 комсомольскими организациями, насчитывавшими около 500 комсомольцев.
Кроме подпольных партийных и комсомольских организаций, на оккупированной территории были оставлены отдельные группы и 700 коммунистов и комсомольцев, получивших индивидуальные задания по разведке и диверсиям. Сталинская партийная организация выделила для работы в подполье и среди партизан около 2800 коммунистов.
Для непосредственного руководства подпольной борьбой и партизанским движением в области в октябре 1941 года был создан подпольный обком КП(б)У в составе трех человек. Секретарем обкома был утвержден работавший до этого первым секретарем Славянского райкома КП(б)У М. А. Платонов, членами обкома — бывший парторг ЦК ВКП(б) на шахте № 5/6 им. Димитрова Красноармейского района С. Н. Щетинин и бывший парторг ЦК ВКП(б) на шахте № 4/21 в Сталино А. Ф. Иванов. Местом пребывания подпольного обкома партии был выбран город Горловка. Здесь оставался С. Н. Щетинин, утвержденный одновременно секретарем Горловского подпольного горкома партии. М. А. Платонов должен был находиться в рабочем поселке Яма, А. Ф. Иванов — в городе Енакиево.
Созданные еще до оккупации подпольные партийные органы сыграли в дальнейшем большую роль в развертывании партизанского движения в области. Они поднимали на борьбу широкие народные массы, указывали им наиболее эффективные формы и способы борьбы.
* * *
В октябре 1941 года фашистским войскам удалось ворваться в Донбасс. К началу ноября они вышли на реки Северный Донец и Миус, где были остановлены Красной Армией.
Гитлеровцы включили оккупированную территорию Донбасса в так называемую военную зону, подчиненную непосредственно командованию немецко-фашистской армии. Оккупационную политику в этой зоне определял приказ начальника штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии Кейтеля от 23 июля 1941 года, в котором говорилось: «...наличных вооруженных сил для поддержания безопасности будет достаточно лишь в том случае, если всякое сопротивление будет караться не путем судебного преследования виновных, а путем создания такой системы террора со стороны вооруженных сил, которая будет достаточна для того, чтобы искоренить у населения всякое намерение сопротивляться. Командиры должны изыскать средства для выполнения этого приказа путем применения драконовских мер».
И драконовские меры применялись вовсю. Расстрел, повешение, заключение в лагерь смерти были обычными методами управления оккупантов. Захватчики ввели изуверскую систему коллективной ответственности за «преступления против армии». За убийство гитлеровского военнослужащего расстрелу подлежало 100, за убийство полицейского — 10 первых попавшихся местных жителей. С особым остервенением захватчики охотились за коммунистами, комсомольцами и беспартийными активистами. С целью устрашения населения фашисты широко практиковали публичные расстрелы и казни через повешение.
Гитлеровские военнослужащие не несли никакой ответственности за преступления против гражданского населения. Они врывались в дома, учиняли повальные обыски и брали все, что попадалось им на глаза, даже детские игрушки. Тысячи посылок с «подарками с фронта» были отправлены в Германию гитлеровскими мародерами из городов и сел Донбасса. При этом грабители еще смели рассуждать о морали. «Если бы вы не солгали в самом начале обыска, —поучал ограбленных им жителей Артемовска гитлеровский солдат, учитель из Мюнхена, некий Гааке. — я, может быть, оставил бы вам часть муки, но за ложь я забираю все». Рассказывая о положении в оккупированном фашистами Донбассе, газета «Красная звезда» 10 апреля 1942 года поместила корреспонденцию очевидца, в которой говорилось: «Вдоль дорог бредут толпы людей. Они направляются в деревни обменивать вещи на продукты питания. Но так как деревня также разорена постоянным грабежом, обмен с каждым днем становится все трудней. Голодные, опухшие люди вырывают из-под снега сгнившие колосья пшеницы, картошку, бураки, собирают зерна кукурузы. Это является единственным источником существования многих тысяч рабочих и их семей».
С первых же дней оккупации Донбасса захватчики попытались приступить к «освоению» его богатств и промышленных предприятий. Для эксплуатации донецких заводов они создали горно-металлургическое общество «Восток». На все шахты и заводы были назначены немецкие управляющие. К богатствам донецкой земли протянули свои щупальца германские монополии Круппа, Симменса. Оппеля и других. Ведущую роль среди них играл концерн Германа Геринга, открывший свое отделение в Сталине.
Рабочие шахт и заводов фактически были сведены до положения рабов немецких заводчиков. Все жители городов и рабочих поселков с 10-летнего возраста обязаны были пройти регистрацию на бирже труда и носить нарукавную повязку с номером соответствующей биржи. За нарушение этого распоряжения виновным грозил расстрел. На предприятиях был установлен 14—16-часовой рабочий день. Работали под надзором солдат и полицейских. Оккупанты широко практиковали телесные наказания. Гитлеровский директор завода «Азовсталь» Якоби лично избивал рабочих нередко только за то, что они не знали немецкого языка. По его указанию внутри одной из мартеновских печей была устроена тюрьма, куда бросали рабочих за малейшую провинность.
В Донбассе, где нет естественных укрытий и возможностей для маневра, основными формами партизанского движения были деятельность подполья и массовая борьба населения за срыв мероприятий захватчиков.
Тяжелые условия оккупационного режима, в которых пришлось начинать свою деятельность донецким подпольщикам, усугублялись большой подвижностью фронта в районе Донбасса. Более двух месяцев огненный вал войны катился от границ Запорожской и Днепропетровской областей через Донбасс к Ростову-на-Дону и на восток. В конце ноября — начале декабря 1941 года Красная Армия, разгромив противника в районе Ростова-на-Дону, погнала его на запад и заставила окопаться вдоль реки Миус. Здесь на линии фронта от Славянска до Азовского моря было сосредоточено большое количество вражеских войск, полевой жандармерии и контрразведывательных органов оккупантов.
Все это, вместе взятое, в значительной мере нарушило заранее созданную систему подполья: порвались связи, многие подпольные организации провалились, часть их распалась. Большое количество оставшихся для подпольной работы коммунистов, комсомольцев и беспартийных патриотов было арестовано во время массовых облав. Сказалось и отсутствие опыта нелегальной работы, ошибки, допущенные во время подготовки подполья. В связи с быстрым продвижением противника многие подпольные партийные и комсомольские органы были созданы поспешно, без достаточной подготовки и инструктирования. Еще во время подготовки подполья допускались случаи нарушения конспирации. Впоследствии секретарь подпольного обкома С. Н. Щетинин в своем отчете писал, что в Горловке «свидания со связным происходили в Горловском горкоме партии, что, кстати следует сказать, по условиям конспирации делать было нельзя». У многих подпольщиков были плохо оформлены документы.
Преодолевая все эти трудности, подпольщики развернули героическую борьбу с захватчиками с первых же дней оккупации области. Ее вели уцелевшие от разгрома, заранее созданные организации, а также организации, возникшие уже после прихода оккупантов. Причем последних было значительно больше. И это как нельзя лучше опровергает распространяемую некоторыми «историками» на Западе ложь о том, будто подпольная борьба на оккупированной немецко-фашистскими войсками советской территории велась лишь «большевистскими агентами», оставленными заранее или заброшенными из советского тыла. Подполье — это детище самого народа, поднявшегося под руководством коммунистической партии на священную борьбу с захватчиками. И в этом — во всенародной поддержке — заключался основной источник силы подпольщиков.
Наиболее активно в начальном периоде вражеской оккупации развернулась подпольная борьба в городах Артемовск, Амаросиевка, Сталино, Славянск, Чистяково, Красноармейск, Горловка и других городах и поселках области.
В старейшем шахтерском районе Горловка сразу же после отхода советских войск начал действовать созданный еще до оккупации подпольный горком партии во главе с С. Н. Щетининым. В районе было оставлено пять подпольных партийных организаций: в самой Горловке, на шахте им. Калинина, на ртутном комбинате, в поселке Ново-Горловка, на станции Никитовка. Организации насчитывали 39 коммунистов. На территории района осталось несколько подпольных комсомольских организаций. Особенно крепкой была комсомольская организация на станции Никитовка. Хорошо были подобраны явочные квартиры. Каждая из них предназначалась для определенного круга лиц, что гарантировало явки от одновременного провала.
Горловка, по сути дела, стала центром руководства подпольной борьбой всей области. Дело в том, что Ямский район, где находился секретарь подпольного обкома М. А. Платонов, первоначально не был оккупирован. Вследствие этого связь между членами обкома и секретарем была затруднена. С. Н. Щетинин попытался установить связь с членом подпольного обкома А. Ф. Ивановым, находившимся в городе Енакиево. Но побывавший с этой целью в Енакиево связной сообщил, что А. Ф. Иванов на явочной квартире не проживает. Как выяснилось позже, он отошел с частями Красной Армии. На первых порах горкому не удалось установить прочную связь со всеми партийными организациями Горловки. «Видя такое положение, — вспоминает С. Н. Щетинин, — я решил перейти линию фронта в надежде встретить кого-либо из работников Сталинского обкома КП(б)У и посоветоваться, как быть. 29 ноября 1941 года я перешел линию фронта. Первоначально попал в расположение полка, где командиром был т. Филиппов, откуда связался с командиром дивизии и был доставлен в Ворошиловград к секретарю обкома т. Мельникову. Л. Г. Мельников дал мне ряд указаний о моей дальнейшей работе... Я тогда оставил т. Мельникову адрес своей явочной квартиры и явочный пароль к М. М. Колесниковой (хозяйка явочной квартиры обкома.— И. О.). После этого возвратился обратно в Горловку». В связи с тем, что секретарь подпольного обкома находился на неоккупированной территории, обком КП(б)У возложил на С. Н. Щетинина фактическое руководство подпольным обкомом партии и всей деятельностью подпольных организаций и партизанских отрядов в оккупированных районах области.
На обратном пути в тыл противника С. Н. Щетинин установил постоянную связь с командованием 18-й армии, политотделом 74-й стрелковой дивизии и другими частями и соединениями, а также с подпольщиками в городе Енакиево, в селах Зайцево, Байрак, с комсомольскими организациями на станции Никитовка и в поселке Байрак. С. Н. Щетинин был связан с горловским и дебальцевским партизанскими отрядами.
Политотдел 74-й стрелковой дивизии снабжал горловских подпольщиков политической литературой и листовками на немецком языке, которые они разбрасывали по дороге Сталино — Горловка и в местах стоянок немецких солдат. От командования 18-й армии и политотдела 74-й стрелковой дивизии С. Н. Щетинин получал задания по разведке. Их выполняли комсомольские организации Горловки и Никитовки под руководством секретаря райкома ЛКСМУ А. Бутова. Юные подпольщики собирали сведения о движении, составе и вооружении вражеских частей, намерениях оккупантов, нахождении их штабов, складов и т. д. Всё это через связных передавалось советскому командованию и партизанам.
Разведка требовала большой смелости. Отважной разведчицей стала комсомолка П. Г. Стешко, работавшая до войны учительницей в школе № 34 на шахте «Кочегарка» в Горловке. С Н. Щетинин поручил ей собрать и нанести на карту данные о расположении вражеских войск и огневых точек. Несколько раз подпольщица побывала в Дебальцевском, Чистяковском, Енакиевском и Горловском районах. Семь раз приносила она очень ценные сведения, которые были переданы в штабы 18-й и 12-й армий и командованию 74-й дивизии советских войск. К своей работе она привлекла 16-летнюю комсомолку М. Л. Жбырь. При выполнении восьмого задания подруги были арестованы жандармерией в городе Енакиево. На допросах П. Г. Стешко жестоко взбивали — сломали ей ногу и два пальца, выбили глаз. Однако патриотка не только ничего не сказала истязателям, но, улучив момент, проглотила находившуюся у нее карту со сведениями о противнике. М. Л. Жбырь палачи также избивали до потери сознания. Но, кроме слов «я ничего не знаю», они от нее ничего не добились. Гитлеровцы расстреляли юных патриоток.
Горловские подпольщики развернули широкую политическую работу среди населения. Они распространяли, газеты и листовки, проводили устные беседы. Нередко подпольщики умело использовали печать оккупантов. Особенно искусно это получалось у В. Я. Орехова, действовавшего среди рабочих станции Никитовка и шахты № 8. Он выдавал себя за неграмотного старика, отсидевшего три года в тюрьме и поэтому обиженного на Советскую власть. У оккупантов он был вне подозрений. В. Я. Орехов заранее прочитывал фашистские газеты «Голос Донбасса» и «Новая жизнь», подготовлял факты, разоблачавшие вражескую пропаганду. Вместе с гитлеровцем, квартировавшим в доме, где он жил, В. Я. Орехов слушал немецкие радиопередачи на русском и украинском языках, подбирая необходимые для бесед официальные факты. После этого подпольщик поручал кому-либо из рабочих читать вслух фашистские газеты, а сам выступал в роли безобидного комментатора, используя факты из этих же газет и передач фашистского радио. Внешне все выглядело благопристойно. Но искусные комментарии и реплики В. Я. Орехова придавали читкам антифашистскую направленность. Они пользовались большой популярностью у рабочих. Довольно было и фашистское начальство, наблюдая такое «внимание» рабочих к печати оккупантов.
Присмотревшись к людям, В. Я. Орехов стал распространять среди них листовки, а более надежных вовлекать в подпольную деятельность. Вскоре вокруг него сплотилась группа патриотов (Г. И. Проценко, В. Лунев, Д. Гавриченко, Е. Чуприна и другие), которая помогала ему вести разъяснительную работу, мобилизовывать рабочих и шахтеров на срыв мероприятий оккупантов.
Большую агитационную работу проводили подпольные комсомольско-молодежные организации. Они распространяли доставлявшиеся из политотдела 74-й дивизии Красной Армии листовки и брошюры, в частности листовки с сообщением о разгроме под Ростовом группы Клевета, с нотой Советского правительства по поводу зверств оккупантов в отношении советских военнопленных. Юные подпольщики слушали по радио сводки Совинформбюро и использовали их для составления своих листовок.
По поручению С. Н. Щетинина коммунисты М. М. Стогнев и М. Ф. Стогнева, создав вокруг себя актив, вели агитацию на заводе им. Кирова, в рабочем поселке Алексеевка, в Енакиевском районе.
Политическая работа подпольщиков с самого начала была очень успешной. И это естественно. Ведь подпольщики вели ее среди советских людей, беззаветно преданных Советской власти и Коммунистической партии. Люди нуждались в слове партии для того, чтобы знать, что конкретно нужно делать, как в сложившейся обстановке бороться с оккупантами.
В условиях Донбасса важнейшей задачей народно-партизанской борьбы с захватчиками было не дать им использовать его природные богатства и промышленность для нужд гитлеровской армии. На первый план выдвинулась задача в массовом порядке сорвать работы на заводах, шахтах и на транспорте. И трудящиеся активно откликались на призывы подпольщиков. Срыв работ сразу же приобрел широкие размеры. Шахты, машиностроительный, металлургический, азотнотуковый и химический заводы в Горловке и Енакиеве не работали. А там, где гитлеровцам удавалось силой загонять рабочих на предприятия, работы велись для виду. Горловка не давала угля оккупантам. Дело дошло до того, что они вынуждены были завозить его сюда из других мест.
Эффективность массовой борьбы за срыв работы предприятий усиливалась диверсиями подпольщиков. В диверсиях участвовали, помимо подпольщиков, проверенные патриоты, не состоявшие в подпольных организациях. Уже в первые месяцы вражеской оккупации Горловскому горкому партии помогало не менее 30 беспартийных активистов. Для боевой работы и диверсий горком создал специальную диверсионную группу, назначив ее командиром бывшего председателя завкома азотнотукового завода коммуниста А. С. Сотникова, комиссаром — бывшего главного механика шахты им. Румянцева коммуниста А. П. Клубука.
Первая диверсия была совершена на вещевой базе. На базу поступило зимнее обмундирование для фронтовых частей. Изучив порядок охраны, подпольщики в момент, когда часовой отлучился, забросили в помещение базы взрывчатку с зажженным бикфордовым шнуром. Пока шнур горел, подпольщики успели скрыться. Взрыв вызвал пожар, который быстро распространился по всему складу, В результате база сгорела.
Затем была подожжена солдатская казарма, помещавшаяся в здании школы на Пролетарском проспекте. Воспользовавшись тем, что для уборки казармы оккупанты привлекали местных жителей, подпольщики под видом уборщиков проникли в здание и оставили там бутылку с самовоспламеняющейся жидкостью. Ночью начался пожар. Солдаты выбежали из казармы в нижнем белье.
В связи с близостью фронта в задачу группы входило также нарушение управления вражескими войсками, уничтожение складов, баз, гаражей и других учреждений оккупантов, связанных с обслуживанием фронтовых частей. Ободренные первыми успехами, подпольщики усилили удары по врагу. Они заминировали гараж, где стояли автомашины. Взрывом были уничтожены все находившиеся в гараже машины и 25 солдат-шоферов. По заданию С. Н. Щетинина в ноябре 1941 года группа комсомольцев во главе с секретарем никитовской подпольной комсомольской организации Н. Литвиновым сожгла склад военного имущества в здании школы № 41 на шахте им. Румянцева. База усиленно охранялась. Но подпольщики сумели с помощью рабочих запрятать среди тюков самовоспламеняющееся вещество. Ночью начался огромный пожар. Сгорело много военного и медицинского имущества, погибла охрана склада.
Боевые задания выполняли и отдельные подпольщики. Например, коммунисту М. Г. Шуклину было поручено разрушать телефонную и телеграфную связь итальянских и немецких частей непосредственно у линии фронта. Преследуемый полевой жандармерией, он потерял связь с подпольной организацией, но не прекратил борьбы. 2 марта 1942 года М. Г. Шуклин в четырех местах перерезал телефонную линию между шахтой «Юнком» и селом Орловка-Ольховчик, 8 марта в трех местах порвал телефонные провода между шахтами «Веровка» и «Хацапетовка», где стояли дальнобойные орудия противника. В результате было нарушено управление артиллерийским огнем. 18 марта М. Г. Шуклин повредил линию связи между селами Луганское и Троицкое. Уходя от преследования, подпольщик переместился в Старобельский район Луганской области. Около передовой линии противника (у станций и сел Антоновка и Клиновое) он перерезал провода телефонной связи, чем затруднил руководство боем. Перебравшись в Красноармейский район Сталинской области, М. Г. Шуклин в двух местах разобрал полотно железной дороги между станциями Желанная и Очеретино.
Активную диверсионную работу на станции Никитовка вел подпольщик В. Я. Орехов. По совету С. Н. Щетинина он подобрал себе боевую группу из числа тех беспартийных рабочих, с которыми вел агитационную работу. Патриоты развинчивали болты у стыков рельсов и у стрелок. В результате на посту № 12 сошел с рельсов паровоз и на 10 часов было закрыто движение между станциями Никитовка и Горловка; на посту № 13 потерпел крушение воинский эшелон — на несколько часов было прекращено движение между станциями Никитовка и Дебальцево.
В Артемовский район С. Н. Щетинин направил коммуниста Т. О. Спицина. Устроившись на работу в Артёмовское депо, он сплотил вокруг себя группу патриотов и начал активную подрывную работу. В первые же дни патриоты сожгли 18 дымогарных труб паровозов, вывели из строя паровоз. Подпольщики замораживали колонки для подачи воды и водомагистрали, портили качественные угли и смазку. При ремонте дымогарных труб Т. О. Спицин и его товарищи, вместо вальцовки, забивали пробки молотком, отчего появлялись трещины мостиков решетки и образовывалась течь. Таким путем было выведено из строя более 20 паровозов.
Т. О. Спицин связал секретаря подпольного обкома партии с артемовской районной подпольной партийной организацией; она насчитывала 15 коммунистов во главе с секретарем подпольного райкома Н. М. Жоровым. В районе имелся партизанский отряд из 25 бойцов под командованием участника гражданской войны коммуниста И. Г. Чаплина.
Артемовские подпольщики были связаны с частями Красной Армии, вели по их заданию разведывательную работу, переправляли за линию фронта бежавших из гитлеровских лагерей советских воинов.
Продолжение
|